В день нашей первой встречи – осознанной первой встречи, так как видеться мы могли и раньше – мне было 5 лет. Чем меня обидел очередной сынок приближенных сейчас уже не вспомнить, в то время я уже нейтрально реагировала на большинство высказываний, которые мог выдать детский мозг. Факт в том, что я спряталась средь разросшихся розовых кустов – там вероятность найти меня кому-либо была минимальной.
Я даже не плакала, просто смотрела на свой хвост, который всю жизнь был неотделимой моей частью, думала, как много мне нужно отрезать, чтобы стать похожей на людей, и хочу ли я этого. Ну уши, ну хвост, ну мохнатые лапы вместо ступней, ну шерсть и когти на руках, которые мне всегда стачивали, чтобы я не навредила ни другим, ни себе. Ах да, еще глаза и форма носа… Но разве меня делает это какой-то неправильной? Да я мухи в жизни не обидела, а эти, «человеки» вечно практикуются на мне в остроумии, хамят и злорадствуют. Нет, не хочу быть на них похожей!
Послышавшийся за спиной шорох отвлек меня от своих мыслей. Мне даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять, что это кто-то чужой пытается проникнуть в мое убежище. «Чужой» в моей классификации обозначало, что это не мама, не Крис и не Рэй, которые в тот момент были вместе на занятиях, и не няня, приставленная ко мне.
– Если ты пришёл оскорбить меня – можешь не утруждать себя, за тебя это сделали другие, – не оборачиваясь произнесла я, когда дыхание чужака было настолько близко, что он уже должен был видеть меня.
– А зачем мне оскорблять тебя? – вопрос, заданный звонким мальчишеским голосом, удивил меня. Обычно никто таким вопросом не задавался. Проверив наличие хвоста, который, как ни в чем не бывало, лежал рядом со мной на траве, немного импульсивно подергиваясь, я обернулась. Позади меня стоял мальчишка немногим старше меня, его светло-каштановые волосы спутались, вероятно, из-за того, что он пробирался сюда через сами заросли, не зная моей маленькой лазейки, сине-зеленые глаза смотрели с интересом, но без неприязни.
– Не знаю, все так делают, потому что я – зверолюд. Потому что я не такая, как они, вероятно, – неужели он не знает, кто я? Обычно родители объясняли своим детям, почему не стоит общаться со мной. Мой взгляд упал на кожаный браслет на его руке – на нем был серебряный герб, изображающий два перекрещенных меча над какой-то изящной хищной кошкой, стоящей на задних лапах. В геральдике я разбиралась не очень, но точно знала, что перекрещенные мечи на гербе означали то, что род был связан с военными советниками. Но детей военных советников я видела, они такие же, как остальные.