– Давай, снимай трусики, я уже не могу терпеть. Стояк еще со времен нашего танца. Ты так терлась об меня….
– Ничего я не терлась! Не выдумывай.
– Еще как терлась, русская шлюшка. Никогда не трахал русских… Говорят у вас особенные «киски».
– Что за чушь? – Настя вытаращила глаза, увидев, что Лука вытащил из штанов свой половой орган. Мужчина и правда был чересчур возбужден и готов к соитию.
Лука задрал ей платье и полез под трусики.
– Отвали ты! Не хочу я с тобой трахаться, понял? Его хотела… Лемюэля. Сука… Урод… ненавижу! А еще священником зовется!
Настя открыла дверцу, выбралась наружу и пнула ни в чем не повинное колесо джипа.
– Козел! Вонючий англичанин!
Лука выбрался из машины следом за ней.
– Не понял, это ты меня материшь? – голос его звучал угрожающе, и Настя поняла, что этот вечер непременно закончится плохо.
– Всех мужиков.
Он схватил ее за волосы и намотал их на кулак:
– Ты что о себе возомнила, дешевая шлюха? Что приедешь в Лондон, отымеешь добропорядочного священника и свалишь? Ты даже не знаешь его – каков он. Отец Лемюэль – ангел, поняла? Он создал приют для бездомных, открывает сборы для инвалидов, ему не западло протянуть руку отбросу общества, каким я бы когда-то. Помог мне расплатиться с долгами, вытащил из вонючей ямы, дал работу…. Кто ты по сравнению с ним? Просто красивая ебливая телка. Ты не заслуживаешь даже пальца этого человека.
Лука резко отпустил ее, и Настя чуть не упала.
– А ты что знаешь обо мне, Лука? – усмехнулась девушка.
– У тебя на лице все написано: дрянь. Ты похотливая сука, вечно течная.
Настя села прямо на землю и посмотрела на луну – в эту ночь она была полная, красивая, недосягаемая.
– Я родилась в маленьком поселке. Знаешь, какой девиз там действовал? Либо трахаешь ты, либо трахают тебя. И я стала тем, кем стала. Да, я не помогаю инвалидам – мне плевать на них, если честно. Не хочу иметь детей, они раздражают своим визгом. Не верю в Бога. Не смываю за собой в общественном туалете, потому что брезгую трогать кнопку. Но я смогу выжить даже в волчьей стае, умею любить, умею прощать, делать добро, даже не осознавая этого. Меня никто никогда не унижал, не бил и не насиловал – потому что я этого не допускала. И клянусь мамой, если ты дотронешься до меня своим членом, мне придется тебя убить. А если обзовешь еще раз – отрежу тебе язык.