– О сомнениях во мне не может быть и речи. Работа моя – безупречна! – послышался ему хрустальный голос, от которого вздрогнула и завибрировала вся речная гладь.
Аука, в ответ, только удивленно захлопал глазами задумавшись. А потом начал с силой трясти головой, пытаясь избавиться от ненавистных пузырьков, облепивших его со всех сторон. Махая руками и притопывая ногами, вращаясь на месте и неистово стряхивая с себя пену, Аука, наконец, был полностью удовлетворен результатом. Закончив свой безумный танец, он остановился, чтобы еще раз взглянуть на поверхность реки, но пены там больше не было. Река безмятежно текла, в правильном направлении. Он, осмотрев русло, справа налево и слева направо, не веря своим глазам, подошел ближе к берегу, чтобы посмотреть, что случилось с телом воина. Подойдя к самому краю прибрежной суши, его брови медленно поползли вверх. Он, снова и снова, ощупывал каменистое дно глазами через хрустально-прозрачные воды, но тела не находил. Оно исчезло.
– Не может быть! – выкрикнул он громче, чем рассчитывал, и слова его отразились звонким и пронзительным эхом, как от поверхности воды, так и от стены деревьев противоположного берега.
– Согласен с тобой, чудо-человек, – послышался за его спиной ровный мужской голос.
Аука, втянув воздух и задержав дыхание, начал медленно и с опаской поворачиваться, чтобы взглянуть на того, кто произнес эти слова. Припоминая последнюю встречу с человеком, он был готов дать деру и бежать, куда глаза глядят, но сейчас бежать было некуда, за спиной у него опять стояла река.
«Не люблю, не люблю этих людей», – твердил он про себя. – Одни беды от вас, одни беды, – начал он проговаривать последнюю фразу шепотом, едва шевеля губами.
Наконец, повернувшись, он увидел перед собой того самого человека, которого недавно сталкивал своей палкой с лошади в реку. Аука, с недоверием, но любопытством, смотрел ему прямо в глаза. Человек изучающе смотрел на него, но в глазах его не было и намека на неприязнь, которую Аука видел у тех людей, которые были так безжалостны по отношению к нему и его лесу.
– Как здоровьице? – наконец, нарушил повисшее молчание Аука, стараясь сохранять видимость спокойствия.
– Даже лучше, чем раньше, – ответил ему воин невозмутимым голосом. – Не знаешь, как я здесь оказался? – поинтересовался у него человек так, будто он совсем не замечал разницы между ними или ему это было совершенно безразлично.