– Люблю, мамочка, люблю! Только не пей больше. Я тебе куплю сережки, платье, туфли. Вот только соберу денежку.
– Посуда грязная! – не слушая добрых слов дочери, упрекала мать, пьянея все больше и больше. – Ты ленивая, грязная…
И пока Динка мыла тарелки и стаканы, мать снова набросилась на нее, не зная, в чем еще обвинить свою трудолюбивую дочь.
Чем горше жилось Динке, тем красивее становилась она. Откуда такая красота? Словно лучший живописец потрудился над дивным образом девочки.
Еще целый год Динка кормила себя и свою маму.
Однажды, выпив очередную порцию водки, мама притянула дочь к себе и, осмотрев ее с ног до головы, строго сказала:
– Тебе уже девять лет. Хватит бездельничать! Поедешь к дяде Нестору и будешь ему помогать по дому. И учиться там будешь. Он одинок, болен…
– Не хочу к дяде! Не хочу-у-у! – заплакала Динка, ибо знала его и боялась, как огня. – Я буду, мамочка, с тобою… Я люблю тебя!
– Цыц! – строгий окрик остановил Динку. – Я не могу больше тебя кормить и одевать. Не могу я…
– Я же… я же помогаю тебе, мамочка.
– Цыц! – снова взорвал воздух окрик матери. – Что сказала, то и будет. Не смей перечить мне! Я ведь твоя мать.
– Дядя Нестор злой и плохой. Я не хочу к нему ехать… Мамочка, пожалей меня! Я… я… – и девочка зарыдала.
– Н-ничего-о-о, – еле ворочала языком мама. – Ты там… там… – и уснула, как всегда, за столом, посапывая.
Динка сняла с мамы старую-престарую кофту, поношенные до дыр туфли.
– Мамочка, идем спать, – просила, стараясь поднять ее. – Идем, мама! Я тоже хочу спать. Уже поздно… И луна даже не светит.
Динка, присев у маминых ног, горько плакала.
В окно заглядывала пышная луна и всякий раз думала: почему такая красивая девочка так часто плачет? И почему не мама за ней ухаживает, как это делают во многих окнах, за которыми она наблюдает ежедневно, а сама девочка раздевает маму и укладывает её спать.
Этого луна понять не могла…
Через неделю Динка уже были у дяди Нестора.
– Ну-у-у, выросла, похорошела! Давно не видел… – Он рассматривал в упор маленькую родственницу. – Привыкай, красавица, к моему дому. Работы для тебя – непочатый край: убирать, мыть, топить печки. Небось, мама научила трудиться? – Его бас гремел и гремел над поникшей головой девочки. А она, не смея поднять глаза, покорно пролепетала: