– Научила, дядя Нестор! Я все умею делать. Увидите сами.
– Ладная же ты вышла! – оглядывал он девочку со всех сторон. – Ничего не скажешь!
И начались для Динки каторжные дни. С рассвета поднималась, несла в дом уголь и дрова на растопку, растапливала по очереди три печки. Трудно ей было это делать, но смышленая девочка старалась, как могла. Её дядя Нестор был болен.
– Почему картофельные очистки толстые? – стоял в это утро над Динкой знаком вопроса дядя Нестор. – Сколько уходит добра в мусорное ведро? – Он не поленился достать картофельные отходы и ткнул ими Динке прямо в лицо: – Что это? Разве тоньше нельзя чистить? Или глаза твои плохо видят?
– Я, дядя, старалась…
– Теперь буду проверять твою работу каждый день, с утра до вечера. А то лень ещё нападёт. Тогда выгоню домой.
У маленькой девочки застучало сердечко: она поняла, что здесь ее ждут тяжелые дни.
На следующий день Нестор снова выговаривал старательной девочке:
– Почему плохо горят дрова? Топить не умеешь, что ли?
Динка острой палочкой поправила слабо горевшие в печке поленья, боясь поднять на дядю потухшие глаза.
– Они сырые, дядя. Только поэтому плохо горят.
– Вчера надо было их подсушить, наколоть помельче.
– Вчера я готовила обед, а потом чистила снег во дворе, а вечером гладила постиранное белье.
Дядя Нестор резко повернулся на каблуках стоптанных сапог:
– Чтобы через полчаса везде было тепло. А я почивать пойду. Болят все внутренности.
Нельзя было с дядей спорить, и Динка пошла в сарай, чтобы найти сухих дров. Долго передвигала пустые ящики, крупные поленья и все же нашла охапку легких и сухих палок Внесла их в дом и с лица смахнула капельки пота.
Вскоре в печке весело плясали языки яркого пламени. Динка суетилась вокруг печки, убирая в ведро мусор.
Скрипнула дверь. На пороге стоял дядя Нестор.
– Ты хочешь пожар в доме сделать! – заорал он во весь голос. – Пылает в печке огонь во всю мощь, а ты не смотришь. – Он со злостью пнул ногой ведро с мусором. Оно опрокинулось.
– Я… я немного сухих дровишек нашла, – оправдывалась Динка, собирая в ведро рассыпанный вокруг мусор. – Сейчас на сухие палочки положу сырые дощечки, и огонек будет гореть так, как вам нравится.
Не за что больше было прицепиться к племяннице, и Нестор ушел. На пылающие поленья Динка положила сырые, боясь, что снова дядя вернется и будет кричать на нее за слабый в печке огонь.