– Рад стараться! До здравствует победа! Ура! Ура! Ура!
– Какая победа, сержант?
– Ни могу знать, товарищ главнокомандующий! Я по снабжению, я тыловик.
– Ах тыловик! Тогда Кругом! Вот по тылам тебе! – И Режиссёр залепил ему ногой под зад.
– Да здравствует генералиссимус! Ура! Ура! Ура! – Стоя спиной к Режиссёру орал Товаровед.
– Кругом! Ты что орёшь?
– От радости наверно. В нем бычий цепень ростом с анаконду, возможно дав под зад, его вы оглушили. Теперь в два горла жрать не просит. Своим пинком под зад, вы осчастливили его, притихли сластолюбие с чревоугодием совместно. – Сказал Жиган невидимый из-за Авдотьи Филипповны.
– Разговорчики в строю!
– Старший, сержант, Авдотья, Филипповна. Для вас Авдотья, просто.
– Авдотья. Плохо. Все ленишься унывая. Где результат!?
– У других не лучше. – Произнесла Авдотья и у неё задрожали от обиды губы.
– А кто это у нас тут спрятался за телесами Филипповны!?
– Старшина Жорж Милославский. – Отрапортовал Жиган.
– Какой такой ещё Милославский!?
– Тот самый из кино, что обнёс хату Шпака. Ассоциативно абстрагируясь идентичностью образа киногероя, с моим индивидуумом, процесс моего мышления зиждиться на глобальном учении марксизма-ленинизма, в частности на изречении – экспроприировать экспроприаторов. Так вот сущность ….
– Скотина. – Рявкнул Режиссёр, махнув рукой и его голос утратил рёв.
– Прапорщик Валькирия Ивановна. – Отрапортовала жена Товароведа, одетая в полинялую и заштопанную форму ВДВ.
– Что скупость не щемит, нутро не тянет? Пошила новую себе хотя бы юбку.
– Спасибо не щемит не тянет, не жалуюся на здоровье. На форму просто денег жалко.
– Режиссёр поморщился и подошёл к Участковому, произнеся:
– Старший прапорщик Борис Абрамыч! Вот вам скажу пример. Хоть вас зовут и лихоимцем, и даже присвоителем чужого, я верю вам, вы нас не подведёте. А?
– Так точно, уж не подведу. – Проблеял Участковый.
– Ну что ж глядите. Отныне вы заведуете общаком.
– Рад стараться! – Прокричал Участковый, весь светясь и его глаза излучали далеко идущие планы.
– Младший лейтенант Алиева, военный следователь.
– Ирина Султановна к вам претензий нет. Хоть вы неправедно и засудили многих, из личной неприязни и корысти, но главного не упустили в службе.
– Рада стараться.
– Лейтенант Синичкина! – Отрапортовала Катя и на её глазах навернулись слезы.