Из карт игральных новый дом сложил.
Когда глотнешь весной пленительный возду́х,
Посмотришь в зеркало: а вроде ничего!
Захочется запеть, как по утрам поет петух.
Для радости нет лучшего арго.
Послушай, милая, я руки не сложил
И белый флаг выбрасывать не буду,
Во сне мне добрый ангел предложил
Снести на свалку мрачных мыслей груду.
Вот этим утром, в этот миг весны,
Когда на кухне ты готовишь тарталетки,
А я хочу поставить песни «Верасы»
И радуюсь, услышав:
– Эй, дружок, опять забыл принять таблетки?
Вино последних наших встреч
Совсем не выдержано было.
Разбойничьи звучала наша речь,
И все вокруг в тумане плыло.
Какой-то кисленький бурчак
Плескался вяло в наших венах.
Поэт и шумный весельчак
На этом пиршестве давно свое отведал.
Причем тут люстра? Люстру не спасли.
Она упала, крепежи ослабли.
В прорезе окон транспарант несли
И с криком наступали на гнилые грабли.
Быть может, чаю? Нет, я тороплюсь,
Прием сегодня в королевском замке.
Я думала, что разобьюсь,
Когда вязала узел на скакалке.
Как будет время, может, наберешь?
Конечно наберу, хотя набор рассыпан.
Судьбу голодную вот так не проведешь.
Когда она в конце концов уж будет сытой?
Вино невыпитое может постоять,
Гурманы налетят, отведают, надеюсь.
В него не надо специй добавлять,
Прощальный вкус в нем никуда не делся.
Был прекрасный пикник, свежий ветер, цветы
И примятой травы след минуты счастливой.
Нас спасали тогда от земной суеты
Поцелуи и взгляды в простоте нефальшивой.
Был прекрасный пикник и безудержный смех,
Этот смех порождали минуты покоя,
В тех минутах земных не присутствовал грех,
А звучали напевы сопрано гобоя.
Был прекрасный пикник – незаслуженный дар,
Неутерянный клад, что хранить надо вечно.
Оценить его вряд ли бы смог антиквар,
Клад помог бы лишь двум навсегда пересечься.
Был прекрасный пикник и сухое вино.
И вино мы, дурачась, глотали из кружки.
Но случилось лишь то, что случиться должно —
Кто-то крикнул: «Гроза! Закругляйтесь с пирушкой!»
Отмыла Маша-таки раму
И полстолетья не прошло.
Хранила честь, чуралась сраму,
Боялась сеять, вот и не взошло.
Никто не сдернул упаковку,
Никто на бирку не взглянул.
Кто ж научил тереть морковку
И брать бессмысленный отгул?
Ой, лишь бы в доме было тихо
И не гнусили комары…
Таких тихонь не поминают лихом,
Не раздражают криком детворы.