Взгляд Глеба блуждал по лицам, сознание никак не восстанавливало картину событий.
– Посмотри, может, у него документ какой-нибудь в кармане есть? – посоветовал третий голос.
Водитель «Волги» нагнулся, пошарил в карманах его пиджака и вытащил паспорт. Выпрямился, медленно раскрыл и прочитал вслух:
– Корозов Глеб, – посмотрел на него. – Будем знакомы, Глеб!
– Ну вот, уже хоть что-то, – протянул длинный, как жердь рыбак.
А лысый рыбак уже звонил в ГИБДД и в «Скорую помощь».
Те прибыли почти одновременно.
Злость разъедала Козыря. Он молчал, но в его молчании напарница улавливала вырывающийся изнутри клокот разъяренного неудачника. Она не подавала голоса, опасаясь вызвать на себя его бешенство. Однако терпеть долго не могла, она тоже бесилась от такого финала, и, в конце концов, не выдержав молчания, выдала безразличным унижающим тоном:
– Сам виноват! Надо было связать его! Самоуверенность твоя подвела тебя! Думал, легко справишься! Не с такими делами справлялся. А тут мелочи. Взять на испуг и дело в шляпе. Но этот зверь оказался не из пугливых. Такого на пушку не возьмешь! Не учел ты этого, Козырь. Не предусмотрел! Вот теперь и пожинаем твою глупость. Не нравятся тебе мои слова? Но других-то нет. Других нет, Козырь! Нет, Серый.
– Молчи, гусеница! – прикрикнул он, но, видя, что больше ему сказать нечего, засопел, широко раскрывая большой рот, и ничего не произнося. Только нервно подергивал руками, раздувал ноздри короткого носа, прятал блеклые зрачки под опущенными веками.
Сегодня он сделал много ошибок. И еще одну ошибку девушка отметила, когда он подвез ее на «Волге» к самому дому, где она проживала. Это было неосторожно. Она поморщилась, но смолчала. Лишний раз тыкать его носом могло быть накладно для нее.
Высадив подружку, Козырь глянул по окнам серой пятиэтажки и газанул, когда девица скрылась за крашеной в синий тон дверью подъезда. Погнал авто по улицам дальше отсюда. Бросил машину в каком-то дворе, а сам на перекладных вернулся назад, где последнее время скрывался у подружки. Он был опустошен. Но признавать себя виновным не хотел. Козырь в душе никогда ни в чем не винил себя. Он считал, что самобичевание достойно дураков. Себя к оным не относил. Он убеждал себя, что своей цели он все равно добьется. Хотя подружка, встретив его, неожиданно заронила в нем сомнение. Она вдруг ни с того ни с сего спросила: