– И как часто?
– Да сколько захочу, – ответила Наоми и поглядела на Сола так, как вероятно смотрел на нее этот незнакомец из ее снов. Посмотрела зловеще, да еще и лукаво улыбнулась. И в ответе ее Сол явно услышал провокацию.
– То есть ты признаешь, что сама позволяешь ему управлять тобой? – осторожно спросил Сол.
– Но ведь он и не врет. Да, это просто детский страх, который я утаила в себе. Страх, который оказался сильнее ребенка. Страх, который сковал разум ребенка и не позволил ему поделиться этим страхом с взрослыми. Страх, который ребенок притащил во взрослую жизнь. Но самое страшное, что признавая абсурдность и иллюзорность этого страха, прекрасно сознавая, что это наивная и глупая ложь, я слышу в этой лжи истину. Вот ты. Знаешь, почему я сказала, что одиннадцать дней назад не подпустила бы тебя к себе?
– Догадываюсь.
Наоми сделала большой глоток вина.
– Потому что ты умеешь заставить меня смеяться. А я действительно научилась ненавидеть смех. Каждый раз, когда смеюсь, мне кажется, что я совершаю какое-то святотатство. И что мне за него действительно придется дорого заплатить, как и предупреждает мой знакомый красавец. Я уверила себя, что смех – это отвратительно и низко.
– То есть я, если можно так сказать, непроизвольно заставляю тебя страдать?
– Знал бы ты, как я люблю мороженое, и какого труда мне стоит съесть очередную порцию; наверное, и пирог я выбрала, чтобы ты не заметил моих мук, когда пришло бы время десерта. Обожаю Стивена Кинга, дома около тридцати его романов, но стоит открыть один из них и начать читать, как слышу этот шепот. И не дай бог узнать кому-либо, что мне шепчет этот шепот. Любая радость доставляет мне не просто страдание, а настоящий страх за мою душу.
Сол смотрел на девушку удивленными глазами и методично прожевывал солидный кусок отбивной, отчего вид его был несколько глуповатым.
– Шизофрении у меня нет, – вновь Наоми посмотрела на него очень тяжелым взглядом. – Ни одного психического расстройства нет.
Сол несколько секунд раздумывал о том, стоит ли ему высказать вслух свои мысли.
– Ты простишь меня за то, что я скажу?
– Да, уже простила.
– Ты была когда-нибудь счастлива по-настоящему? Не мимолетной радостью, а счастьем, без которого не видишь смысла в дальнейшей жизни.
Девушка отрицательно покачала головой.