– Ладно, защитники, – закатив глаза от их наивности, вернулась я к основной теме. – Вы все равно сюда не за советами пришли. Иначе вели бы себя по-другому и не мялись, раскрывая тайну своего появления. Так что давайте дальше. Вам принесли останки, дали время. Вы даже, наверное, попробовали сами решить вопрос, без привлечения сторонних сил. Но, что пошло не так?
– Кроме белого шума и расстрела с высоты? – подал голос Витька.
Он оказался единственным, кого не смущали ни мои насмешки, ни замечания об отсутствии гуманизма в военных рядах. И даже фонарик его скорее удивил, но точно так же, как удивил бы надувной шарик, пролетающий мимо в парке.
– Кроме, – подтвердила я, и с грустью допила остатки кофе.
Длинноволосый кивнул и, не обращая внимания на возмущенно глядящего на него Мишку, начал перечислять:
– Ни разведка, ни атака с земли не дали результатов. Вторая провалилась из-за невозможности провести первую. Место первоначальной дисклокации дасья мы нашли быстро, но вокруг обнаружили несколько подобных башенок с уже разложенными площадками и выехавшими турелями. В попытке обойти их потеряли отряд из пяти очень хороших бойцов – оказалось, что эти пушки реагируют на движение и не всегда лупят огнем по площади. Они могут и точечно ударить так, что никого не останется. Дроны также не помогли – их обстреляли раньше, чем мы смогли настроить картинку и вообще увидеть расположение лагеря, как снаружи, так и изнутри.
– А под землей пробовали?
– Согласно карт, там не обнаружено ни катакомб, ни подземных ходов, ни природных пещер. Дасья выбрали лучшее место, причем совершенно открытое со всех сторон.
– Демонстрируют, что вам до них не добраться и не решить вопрос силой?
– Наше начальство предположило так же. Поэтому последнее совещание проходило в бункере и в очень узком кругу.
– Думаете, что у вас там тоже шпионы развелись?
Витька пожал плечами:
– Кто их знает. Посовещались-то все равно бестолково. А потом появился подполковник Аверин.
Я приподняла брови от удивления, радуясь, что в потемках не видно моего лица. Вот и полезли призраки прошлого. Но задавать вопросы или радостно объявлять, что знаю, о ком идет речь, не стала. Если сами обо всем знают – скажут, если не знают, значит им это и не нужно.
Судя по тому, как Мишка шикнул на откровенного Витьку – они не знали. А Прокофьев так и вовсе считал, что это военная тайна, которую нельзя разглашать кому попало.