Ванти приметил белую птицу.
– Это аист клювач, – сказал он, а робот добавил:
– В белых перьях эта птица:
В водоём весь день глядится.
Клювом, загнутым крючком,
Ловит рыбу, как сачком:
Не упустит нипочём,
И зовётся клювачом.
– Бон диа! – крикнул по-местному капитан.
– Ола!8 – откликнулась птица. – Меня зовут Алти.
Познакомились.
– Не распугаем рыбу?
– Цена сентаво9 клюву станет, коль тот рыбёшку не достанет.
– У тебя клюв всем на зависть! На Ориноко у ибиса и то не такой.
– Надеюсь, вы клювы не коллекционируете?
– Фотографируем, – щёлкнул клювача Крони.– Вообще-то, – сознался Жорж, – мы ищем чёрно-белого колибри. Колибри не рыболов – тут не ищите. И глубже в джунглях его нет. Видно, он выше по теченью.
– А почему вас клювачами зовут? – спросил Бруш. – У других же тоже клювы есть.
– Это давняя история, – вдохновился Алти. – Сначала ни у одной птицы клюва не было. Но дух Амазонки наколдовал гору клювов. Наш предок первым прилетел и взял, какой понравился. Но второпях приладил его загибом вверх. Полетел на речку рыбачить. Ничего не поймал. Голодный еле добрался до духа Амазонки.
– И тот ему клюв выгнул вниз, – поспешил угадать Бруш.
– Нет, он его перевернул, сказав: «Клюв не помеха, а залог успеха». У многих птиц клювы с загибами. Но название «клювач» осталось за нами: мы же первыми к духу Амазонки прилетели.
– Значит, вы клювачи первачи, – дополнил легенду Бруш.
– Во-во! – обрадовалась птица. – Так и запиши!
Жорж, собираясь в путь, завёл мотор.
– Удачной тебе рыбалки, – пожелал Крони птице.
– Я рыбные места не забываю.
И, попрощавшись с белокрылой птицей, катер пошёл дальше на запад.
Через шестьсот километров капитан повёл катер к правому берегу.
Тут их первыми встретила стайка капебар. Те резвились на мелководье и поедали водоросли.
Бросив якорь, катер их совсем не потревожил. А Крони про них рассказал:
– Капебара, водоём
Как увидит, так бегом.
И довольная живёт
Возле речек и болот.
– Привет водосвинкам! – крикнул Жорж.
– Привет водоходкам, – уважил катер вожак стаи. Его звали Капрус.
– А почему тот колибри чёрно-белый? – спросил он. – Он что, родня пингвинам?
– Точно нет, – ответил Бруш.
– А мы раньше разноцветными были, – поведал Карпус, – нас дух Амазонки раскрасил. Резвились мы на травке. К водоёму только пить ходили. Нас ещё детьми радуги называли. Но дожди затопили наши полянки. Сначала воды было по колено, потом по брюхо. А уж, когда – выше головы, мы плавать начали: дух Амазонки научил. Потом вода отступила. Но мы уже привыкли к воде.