Автоматы в руках, тяжкий груз на душе.
Грохот взрывов и посвисты пуль,
Это наша судьба и с неё не свернуть.
Грохот взрывов и посвисты пуль,
Это наша судьба и с неё не свернуть.
Сквозь прицел меня враг отыскал,
И свинцовую смерть в грудь мне послал.
Он увидел её и собой заслонил,
Жертву крови за жизнь заплатил.
Он увидел её и собой заслонил,
Жертву крови за жизнь заплатил.
У меня на руках умирал,
Лишь одно я ему повторял:
Я тебя никогда не любил.
Помнишь в детстве всегда меня бил?
Но пришлося нам вместе служить,
На не нужной войне рядом быть.
Ты и здесь меня задирал,
А теперь между мною и смертью ты встал.
Ты и здесь меня задирал,
А теперь между мною и смертью ты встал.
Голос становится тише и с последним аккордом замолкает. Проведя
последний раз по струнам, Саня упирается лбом в гитару и молчит. А
может тихонько плачет? Не знаю... Я вытер набежавшие слёзы и
посмотрел по сторонам... Кому соринка в глаз попала, кто что-то
рассматривает на земле, низко опустив голову...
***
В огромном, шикарно обставленном кабинете, развалясь в
удобнейшем кресле, сидел импозантный мужчина с бокалом дорогого
коньяка в руке. Внешне довольно сложно определить его возраст, но
навскидку не более сорока. Просто привычка следить за собой,
позволяет поддерживать прекрасную физическую форму. Отхлебнув
маленький глоточек, он обратился к своему другу и по
совместительству начальнику СБ. Пётр Олегович Битаров сидел в
кресле напротив и с задумчивым видом дегустировал коньяк.
— Письмо пришло от нашего обормота, — слегка улыбаясь, произнёс
Анатолий Анатольевич Милославский.
— Да ты что? Когда? Толя, ты чего молчал? И вообще, почему я не
в курсе? — встрепенулся тот.
— А оно два дня назад пришло, ты тогда ещё в Питере по девкам
бегал, — смеётся хозяин кабинета.
— Да ну тебя! Ты же знаешь, что я вопросы решал. Что пишет
хоть?
— Ты понимаешь, Петя, ничего нового. Скучно ему, видишь ли, —
улыбается Милославский.
— А тебе не скучно? — ехидно вопрошает человек, по сути,
являющийся вторым отцом парня о котором идёт речь. Не имея своих
детей, мужчина перекинул всю нерастраченную любовь и нежность на
сына своего единственного друга, а в прошлом и командира. Судьбы
этих трёх людей были настолько плотно переплетены, что они стали
одной семьёй.
— Скучно, — кивает Анатолий Анатольевич. — Но знаешь, стало
спокойней... Там-то намного меньше шансов, что его убьют... Ведь
постоянно от охраны сбегал, гадёныш.