— Расслабились! — меня разобрала злость. — Командир, я виноват!
Повёлся на то, что мать должна была защищать своего нерождённого
ребёнка. Я дурак, она нас ненавидела и презирала! Истово! И детей
так же воспитывала, так что, убив её: я спас, возможно, сотни
жизней! И пацан этот тоже готовился убивать и пытался!
Рогожин выставил передо мною ладонь:
— Хватит! Степаныч видел в подвале пояса... Так что вполне
возможно, что эта самая женщина, на следующий день могла одеть пояс
шахида, и её пропустили бы такие же, как вы... А она взорвала бы
какой-нибудь детсад или школу. Хандрить ещё будете? Нет? Вот и
прекрасно! Признаю виновными: по всем статьям обвинения! Наказание:
служить до дембеля.
И, довольно улыбаясь, повернувшись лицом к остальным,
продолжил:
— Запомните, парни, вы диверсанты и ваша профессия убивать! Я не
требую, чтоб вы привыкали, человечность нужна — иначе вы
превратитесь в зверей. Но помните всегда: то, что вы делаете, идёт
на пользу Родине, как бы пафосно это не звучало. Это работа:
грязная — но нужная!
Постояв и помолчав, «обрадовал»:
— А теперь неприятное! К нам едут особисты!
Лица присутствующих скривились, это понятно, никто не любит этих
«душетрясов».
— Приедут через неделю! Из Москвы! Как вы понимаете, недавние
события, им весьма на руку. Так что я хотел бы услышать от вас, что
вы будете им говорить?
— А чего говорит? — усмехающийся Пепел развёл руками. — Мы тут
при чём? Рвануло, мы прибежали, а там... А фиг знает, что там
было!?
— То есть, ты думаешь, что этого достаточно?
— А что? На нет и суда нет!
— Хорошо. Я покажу тебе и всем здесь присутствующим умникам, как
вы ошибаетесь! Сядь перед столом! И отвечай на вопросы!
Через полчаса: мокрый, как мышь, сбивающийся и путающийся на
каждом слове Андрюха, взмолился:
— Да я всё понял, товарищ старший лейтенант, а что
делать-то?
— Мда... Степаныч, ты видишь, ни в чём не сознался, а всё
рассказал? — Рогожин трагически схватился за голову. — Что делать?
Всё пропало!
Я начал потихоньку ржать: ну, сил нет, смотреть на этого
артиста! Рогожин заинтересованно посмотрел в мою сторону:
— О! Я вижу, наш Мажор другого мнения? Не желаешь просветить,
что такого весёлого ты увидел? Или ты думаешь, что лучше
справишься?
— Так точно! — вскакиваю, пожирая начальство взглядом.
— О, как! И прям нигде не проколешься?