— Итак! Я сегодня буду прокурором, — командир глотнул чай,
который поставили перед ним в железной кружке. Одобрительно кивнул
и продолжил: — Так же я буду и судьёй! Степаныч секретарь. Отвода
по составу суда нет? Вот и хорошо! Тогда приступим...
— А адвокат? — задал вполне резонный, с моей точки зрения,
вопрос Балагур.
— А надо? — Рогожин ухмыльнулся и посмотрел на нас с Сашкой.
Мы замотали головами:
— Нет. Вы же самый честный... — начал я.
— ... и гуманный судья, — поддержал меня напарник. Или
подельник?
— Это вы правильно заметили, — довольный Рогожин встал и,
подойдя к нам, продолжил: — Врать не будете, так и будет! Но если
хоть слово соврёте, отправлю на гражданку! Ясно?
Киваем:
— Так точно!
— От и хорошо. От это славно! — довольно потирая руками,
вернулся за стол. — Ну и расскажите нам для начала, что вы там
учудили. Подробно!
Рассказывали, дополняя друг друга, минут двадцать. После чего
Рогожин выдвинул свои претензии:
— Обвиняю вас: в халатности, невнимательности и самое главное: в
нарушении приказа!
—Командир! — в едином порыве все десять человек подскакивают со
своих мест!
— Что? Я спрашиваю, чего вскочили? Я какой приказ отдал? Не
жалеть никого, при малейшем подозрении валить, а эти? Вы должны
были не ручки ей нежно крутить, а вырубить сразу. Кстати, Балагур,
а ну-ка иди сюда: третьим будешь!
Понурив голову, Вовка присоединился к нам.
— От это красавцы! Диверсанты! Мать вашу! Один командовать не
может, другой перед врагом покурить садится, а третий...
— Командир, — не выдерживаю, — ну перед каким врагом? Это только
моя вина, после того как Саня застрелил... э-э-э... парня, я
приказал ему...
— Ребёнка.
— Что?
— Ты хотел сказать: ребёнка!
— Я... Нет! Он не ребёнок! Взял оружие — солдат!
— Ага! А баба, которую ты располовинил? Тоже солдат?
Я судорожно сглотнул, вспоминая этот страшный момент.
— Нет, — качаю головой, — мы её сына убили... Она... Она...
— Террористка! — хриплый голос Сашки перекрывает мои сумбурные
объяснения.
— Что?
— Я говорю, она террористка! — голос Сашки окреп.
— Продолжай, — в голосе Рогожина слышится интерес.
— Она стреляла в солдата Российской армии, значит
террористка!
— Ой-ли? Вы же на её глазах сына убили. Какая же она
террористка?
— Самая настоящая! Это она убила своих детей! Ей всего лишь
нужно было сидеть в доме! И тогда: все — остались бы живы. Она была
мертва в тот момент, когда из люка вылетели граната. А Егор дал ей
шанс на жизнь... А мы... Мы...