Сердитая луна вновь спряталась в дождевые облака, зашуршали листки календаря, словно вращая время вспять в одном доме и заставляя его устремить свой бег вперед в другом.
– Зачем? – спросите вы. Да просто так. Потому, что в далекой залитой синевой зимней ночи посреди степи затеплился огонек костра и позвал-поманил к себе, и где-то время замерло, приоткрылась щель на границе меж сном и явью, и в нее прорвался теплый отблеск играющего пламени. И вот, спустя минуту, на разных концах необъятной степи появилось семь или восемь человек. Это были те, кто, увидев блики огня, обернулся на них в своем сне и шагнул вперед, и время раздвинуло границы, впустив людей в мир за пределами нашей вселенной. Там, за гранью всего, что было и будет известно, в краю, где время не властно, где нет ни дня, ни ночи, есть лишь миг, и миг этот – настоящее. Седой старик улыбнулся, он ощутил, как брешь между миром сна и яви снова сузилась, крошечная лазейка, ведущая в подсознание, закрылась и теперь для тех, кто пришел сюда, есть лишь один путь – вперед, к огню в синем холоде и безмолвии. Старик вздохнул и поставил на огонь чайник: почерневший и обгорелый снаружи, такой настоящий, но остававшийся лишь иллюзией в сотканном из снов и фантазий мире. Пока над краем синей равнины не покажется рассветное солнце, все вокруг явь для тех, кто пересек сейчас границы мира.
Пурга от костра понеслась над стылой долиной, над наметенными сугробами, взвилась вверх, до иссиня-черного, покрытого жемчугом звезд неба, а после опала и расползлась поземкой по хрупкому насту под ногами мужчины. Он брел, опустив голову и прикрывая лицо от порывов ветра, проваливаясь ежеминутно по колено в снег, а вокруг была лишь темнота безлунной ночи. Морозный воздух не давал дышать, обжигая легкие, и мужчина остановился, наконец, закашлявшись… – «Куда же я иду?» – мелькнул неясным опасением вопрос, и он окинул унылым взором застывшую в величии вечной ночи долину… – «Откуда я иду?» – обернулся, но позади ни следа на заснеженной пустоши. Разве не он только что совершил, непонятно зачем, головокружительный прыжок с высокого утеса в воды ласкового моря? Что-то изменилось, пока он падал вниз: солнце угасло, подул морозный ветер и вместо искрящихся волн он с головой провалился в сугроб. Путь не разглядеть было в снежной круговерти, тропинку замела поземка, но впереди какой-то огонек поманил, похожий на луч, блеснувший над волнами перед самым прыжком.