. Немцы сразу открыли огонь, а в небе зависли осветительные ракеты. Катер, на котором находился Кайрат, отвернул в сторону, выбрасывая за собой дымовую завесу, но снаряд, попавший в корму катера, разбил трубу, по которой подавалась кислотная смесь дымового облака. Осколками тяжело ранило наводчика зенитного автомата. Кислотную смесь завихрениями воздуха стало затягивать в ахтерпик, а там, при открытом люке, сидели разведчики. На них и полилась кислота.
– Главстаршина на палубу выскочил, раненого в люк успел подать. Тут рядом с катером снаряд с эсминца разорвался. Его взрывной волной в море и сбросило.
Я знал, что в воде Баренцева моря человек живет несколько минут – сводит мышцы. Если только Кайрат не погиб сразу от осколков.
– А мне тогда лицо обожгло, кожа лоскутами слезала, – продолжал матрос. – Полгода в госпитале, потом на Черное море перевели. Лицо теперь холод не переносит. Это еще ничего, а одному парню глаза выжгло, – помолчав, добавил он.
Да, наша работа романтична только в кино. А вот учитель у нас с Кайратом был один.
Катер вошел в полосу тумана и сбросил ход. Берег уже близко. Я нырнул в люк:
– Группа, подъем! Пятиминутная готовность, – и поднялся в рубку.
Мы вышли из тумана, когда за кормой уже поднимался красный диск солнца. Был виден берег.
И вдруг прямо по курсу, где-то в километре, появились две большие темные точки. Еще минута, и с этих точек, оказавшихся немецкими катерами, в нашу сторону понеслись светлячки трассирующих пуль и снарядов.
Пулеметчик завалился на палубу рядом с Пинкевичем. Еще очередь, и задело рубку. Нас с Терещенко пронесло, но рулевого отбросило к переборке. Мичман не растерялся, перехватил штурвал и развернул «каэмку».
Вытаскивая рулевого, я ощутил, как затряслась под ногами палуба – наш катер выжимал из двигателей все, что можно. Задело и пулеметчика. Им занялись разведчики.
Из люка показался Пинкевич:
– Раненого Луис перевязывает. В грудь его, кажется, легкое задето.
Опираясь на рубку, смотрю в бинокль.
Началась погоня.
– Сань, выдай целеуказание. – Я протянул ему бинокль.
Пинкевич на мгновение подносит его к глазам:
– Скорость где-то сорок узлов. Торпедные катера типа S-26. Вооружены солидно – носовая автоматическая пушка «Бофорс» сорок миллиметров, два пулемета МG-34 по бортам и на корме зенитка «Эрликон». Два торпедных аппарата, ну, это не по нашу душу.