Всю дорогу мы молчали. Я понятия не имела, как объяснить родителям причину своего побега, о чем им можно говорить, о чем нет. Мурашки бежали по телу, в машине меня укачивало. Когда мы приблизились к Босфору, я попросила таксиста срочно остановиться. Еле добежала до ближайшего общественного туалета, снова стошнило. Глаза цвета Босфора… Очередной позыв.
Всю оставшуюся дорогу либо мама, либо папа предлагали остановиться у аптеки или спрашивали таксиста, где находится ближайшая больница. Не выдержав, я выдавила:
– Давайте сначала доедем? В больнице мне ничем не помогут. Лекарствами себя пичкать я не хочу. Сперва нам нужно просто поговорить, – раздраженно вздохнув, родители согласились.
Мы остановились в домике на возвышенности, окруженном невысокими деревьями, из гостиной которого открывался чудесный вид на Босфор. Папа купил его, когда я училась в старших классах. И с тех пор мы с мамой приезжали сюда на неделю или на две каждое лето. Такое чувство, будто это было сто лет назад.
Папа вышел на рынок за продуктами, оставив нас с мамой наедине. Я рассказала ей о том, что из-за него я потеряла работу, оказалась запертой в четырех стенах, потеряла ребенка, а когда собиралась ему об этом сообщить, узнала о его любовнице и внебрачном сыне. Я не стала упоминать, что перед этим мне уже «посчастливилось» столкнуться с Афиной в нашей с ним квартире. И о своих деньгах, которые он бессовестно отдал своей матери, тоже упоминать не стала:
– То есть ты устроила поджог квартиры и сбежала в Стамбул потому, что Саид запретил тебе работать? И потому что у него есть сын от другой женщины? – мама смотрела на меня с недоверием:
– Камо, ты что-то недоговариваешь? – я нахмурилась, стараясь не разрыдаться. Ком застрял в горле, а сердце больно заколотилось. Я сжала мамины руки в своих ладонях, подсела к ней ближе:
– Да, мам, – честно призналась я: – Есть еще кое-что, о чем я не могу тебе рассказать. Потому что это касается не только моего супруга. Это касается его отца в том числе, – большие зеленые глаза мамы расширились. Она ответила не сразу, пару раз сделав глубокий вдох и выдох:
– Ясно. Это что-то опасное? – по прослеживаемому страху в ее взгляде, по тому, как побелело ее лицо, я поняла, о чем она подумала:
– Они никого не убивают. То есть, это не совсем то, о чем ты подумала. Они… – я облизала губы, пытаясь подобрать правильные слова: