– Из огня да в полымя, – вздыхаю я, прислонившись к стене. – И чего этот рыцарь от нас хотел?
– Даже думать не хочу! – отрезает близняшка и тут же себе противоречит: – А вдруг он хотел отдать нас Хозяину Теней? Он же чёрный маг, да и герцог к тому же, мало ли, что он делает с детьми… Не зря нас им постоянно пугали!
– Да ну… вряд ли всё настолько плохо, – сомневаюсь я. – Родственнику императора, конечно, могут многое спускать с рук, но не всё же…
– Так потому этот сэр Клод и хотел привести ему потерявшихся детей! – припечатывает Анита.
Я вздрагиваю:
– У тебя слишком богатое воображение.
– А ты слишком беспечна!
Напряжённость момента внезапно разрушает протяжное урчание моего живота. В приюте уже должно быть время ужина. Анита хмыкает.
– Вечно ты о еде думаешь.
– Я же ничего не сказала! – возмущаюсь я и стукаю её кулачком по плечу.
– Девочки!!! – знакомый голос и обычно мягкие руки крепко хватают за плечи. – Вот вы где, негодницы! Мы вас все обыскались!
Мэри, в своём чёрном платье воспитательницы, в котором наверняка даже вечером жарко в такое тёплое лето, хватает меня и Аниту за крохотные ладошки и сжимает, как в тисках. Она никогда так раньше не делала.
– Вы хоть представляете, как заставили нас волноваться?! – отчитывает она, выводя нас на площадь и практически таща за собой. – Не ожидала подобного от вас! Вы меня очень, очень разочаровали!
– Мэри, мы… – пытаюсь вставить слово я, напуганная и немножко чувствующая вину.
– Воспитательница Мэри, Алесса! – шикает на меня девушка. – Где твоё воспитание?
От неожиданно резкого тона Мэри я прикусываю язык и переглядываюсь с Анитой. Она прикладывает указательный палец свободной от хватки руки к губам.
Через десять минут нас вталкивают в комнату на третьем этаже приюта и запирают дверь на ключ. Другие дети за нашей спиной, выходящие из столовой, перешёптывались, пока нас вели туда. Никогда прежде мы не попадали в комнату наказаний.
Комната наказаний маленькая и тёмная. Здесь есть окно, но оно закрыто тканью, прибитой к нему, и пропускает очень мало света. Стоящие у стены в ряд кровати занимают почти всё пространство комнаты. Здесь ни игрушек, ни стола, ни книг, ни фонаря или лампы, чтобы попавший сюда сидел в тишине и думал над своим поведением.
– Ужином нас явно не покормят, – вздыхаю я, сползая на пол по деревянной обшарпанной двери за спиной.