– Повторяю, ко всем относятся одинаково.
– А белых девчонок тоже гоняют к вам каждую неделю за ехидные замечания? – спрашивает Джей.
– Миссис Джексон, Брианна часто ведет себя агрессивно.
«Агрессивно». Слово из четырех слогов. Рифмуется со словом «пассивно».
Я не пассивна,
а значит, агрессивна.
Меня постоянно называют агрессивной. Вообще это должно значить, что я представляю опасность, но я ни разу никого пальцем не тронула. Просто часто говорю то, что не нравится учителям. Все устраивает только миссис Мюррэй – а она, по странному совпадению, единственная чернокожая учительница. Однажды, во время месяца афроамериканской истории, я спросила нашего историка, мистера Кинкейда, почему мы изучаем историю чернокожих только начиная с работорговли. Его бледные щеки покраснели.
– Потому что, Брианна, мы следуем учебному плану, – ответил он.
– Да, но вы же сами его разработали! – ответила я.
– Я не собираюсь терпеть ваши выступления.
– Просто не делайте вид, что чернокожих людей раньше не суще…
Он отправил меня к директору. Написал в записке, что я веду себя агрессивно.
Или вот на уроке литературы миссис Бернс распиналась про классиков, и я закатила глаза: все книги, про которые она говорила, казались охереть какими скучными. Она спросила меня, в чем дело, и я честно ответила, правда, «охереть какими» все же опустила. Меня отправили к директору. Выходя, я что-то пробурчала под нос – она записала, что я проявляю агрессию.
Ну и как не вспомнить случай в театральном кружке. Мы тогда повторили одну и ту же сцену раз сто, и мистер Ито сказал сыграть ее в сто первый. Я шумно вдохнула сквозь стиснутые зубы и с возгласом: «Господи боже мой» – воздела руки. При этом я уронила листок с ролью, и он упал на учителя. Мистер Ито уверял, что я специально в него кинула. Меня отстранили от занятий на два дня.
И это все только одиннадцатый класс. За два предыдущих года тоже много чего случилось. И вот сегодня…
– Согласно школьному уставу, за несанкционированную торговлю запрещенным к проносу товаром на территории школы Брианна будет на три дня отстранена от занятий, – заключает директор Родс, застегивает рюкзак и возвращает мне.
Мы выходим в коридор со звонком с первого урока. Раскрываются двери классов, все высыпают в коридор – сегодня их как-то особенно дохрена. На меня пялятся, как никогда раньше, оглядываются и перешептываются. Я наконец перестала быть невидимкой и уже об этом жалею.