Джульетта смеется – еще один новый звук. Вживую ее смех чище и звонче, чем по скайпу.
– Ну, раз уж это ты приехала ко мне в гости, я так и так отвечаю за маршрут.
– И то правда. – Я преувеличенно громко вздыхаю. – Уверена, это будет лучшая неделя в моей жизни.
– Боже, и не говори! Сама уже считаю дни. – Джульетта достает телефон, тыкает в экран и показывает мне таймер с обратным отсчетом: «Осталось три дня».
Меня прорывает:
– Честно говоря, я с ума схожу. Даже не представляю, что надену! И понятия не имею, что буду говорить.
Джульетта снова приглаживает челку. От этого ее жеста сразу начинает казаться, будто она-то в точности знает, что делать.
– Не волнуйся, у нас в запасе сегодня, завтра и целая среда, чтобы продумать план действий. Я заведу отдельный список.
– Ну тогда нам не о чем беспокоиться!
Ни у одной из нас в реальной жизни нет друзей, увлекающихся творчеством «Ковчега», но ни меня, ни Джульетту это не смущает, пока мы есть друг у друга. Я пыталась увлечь «Ковчегом» одноклассниц, родителей, даже старшего брата, но никто особо не заинтересовался. Проблема в том, что стоит мне заговорить о «Ковчеге» – или вообще о чем угодно, – и я уже не могу остановиться, а людей это порядком раздражает.
Но не Джульетту. Мы часами болтали с ней про «Ковчег», не зная усталости и скуки.
И вот сегодня встретились в первый раз.
Едва мы выходим на улицу, на нас обрушивается проливной дождь. Вокруг толпы людей. Я еще никогда не была в Лондоне.
– Достала эта погода, – морщит нос Джульетта и отпускает мою руку, чтобы раскрыть модный пластиковый зонт.
– Не то слово, – киваю я, хотя на самом деле ничего не имею против дождя. Даже против такого неуместного в августе ливня.
Джульетта продолжает идти вперед, а я все стою, сжимая в одной руке рюкзак и сунув другую в карман. Люди рядом курят, и я вдыхаю сигаретный дым. Мне нравится его запах. Это ведь нормально?
Эта неделя станет лучшей в моей жизни.
Потому что я увижу «Ковчег».
Потому что они узнают, кто я.
И я начну чего-то стоить.
– Ангел? – оборачивается Джульетта. Она успела отойти на несколько метров. – Все в порядке?
Я озадаченно смотрю на нее, потом понимаю, что она назвала меня сетевым именем вместо настоящего. На самом деле меня зовут Фереште, но в интернете я с тринадцати лет представляюсь Ангелом. Когда-то мне показалось, что это круто, и нет, я не вдохновлялась героем сериала «Баффи – истребительница вампиров». Просто на фарси Фереште означает «ангел».