Кабинет ректора больше походил на библиотеку, чем на деловой офис, – его хозяин был больше ученым, нежели администратором. По всем стенам высились книжные стеллажи; мебель была громоздкой, но комфортабельной. Дон Кроче сидел в гигантском кресле, попивая эспрессо. Лицо его напомнило Гектору Адонису нос корабля из «Илиады», испещренный следами былых сражений и враждебных морей. Дон сделал вид, что они незнакомы, и Адонис подождал, пока его представят. Естественно, ректор понимал, что все это фарс, но доктор Натторе им поверил.
Ректор был в университете самым высоким, Гектор Адонис – самым низким. Из вежливости ректор немедленно сел и постарался сползти как можно ниже на своем стуле, прежде чем заговорить.
– У нас тут небольшое расхождение, – сказал он. При этих словах доктор Натторе яростно фыркнул, а дон Кроче легонько кивнул в знак согласия. Ректор продолжал: – Племянник дона Кроче очень хочет стать врачом. А профессор Натторе утверждает, что ему недостает баллов, чтобы получить диплом. Просто трагедия. Дон Кроче был так любезен, что лично приехал похлопотать за племянника, а поскольку он столь много делает для нашего университета, я решил, что мы должны приложить все усилия для решения данного вопроса.
Дон Кроче сказал сердечно, без всякого сарказма:
– Сам я безграмотный, но никто не скажет, что в деловом мире я не добился успеха.
Безусловно, подумал Гектор Адонис, человеку, который подкупает министров, заказывает убийства, наводит ужас на лавочников и фабрикантов, вовсе не обязательно уметь читать и писать.
– Я сам проложил себе путь, – продолжал дон Кроче. – Почему мой племянник не может сделать так же? Сердце моей бедняжки-сестры будет разбито, если у ее сына перед именем не появится приставки «доктор». Она верит в Христа, хочет помогать всему миру…
Доктор Натторе со стойкостью праведника отрезал:
– Я свое мнение не изменю.
Дон Кроче вздохнул. Сказал полушутливо:
– Кому мой племянник причинит вред? Я устрою его на государственную должность, в армию или в католический приют для престарелых. Там только и надо, что держать их за руки да выслушивать причитания. Он такой милый – старичье будет от него в восторге. Разве я много прошу? Просто чтобы вы немного пошуршали в своих бумагах. – Он недоверчивым взглядом окинул книжные стеллажи.