ДОСТОЕВСКИЙ. Я не боюсь пауков.
АННА. Немножко боишься. Вчера вы заставили меня убить того паука.
ДОСТОЕВСКИЙ. Мне не понравилось, как он на меня смотрел. Но я говорю не о пауках.
АННА. Тогда о чем?
ДОСТОЕВСКИЙ. Все объяснения – ложь.
АННА. Возможно, поговорить об этом полезно.
ДОСТОЕВСКИЙ. Почему?
АННА. Потому что вы страдаете.
ДОСТОЕВСКИЙ. Разумеется, я страдаю. Я живу. Да какое вам до этого дело?
АННА. Если я начну работать у вас, я хочу понимать, что меня ждет. Человек, который засыпает за письменным столом и просыпается с криком, чего-то боится. Чего боитесь вы?
ДОСТОЕВСКИЙ. Бездны.
АННА. Какой бездны? У вас тут бездна? Мне следует смотреть под ноги?
ДОСТОЕВСКИЙ. Бездны на самом краю сознания. На самом краю того, что человек знает, или думает, что знает, начинается огромная, иррациональная тьма, так похожая на пустоту между звездами, дожидающаяся, пока ты в нее свалишься.
АННА. Не следовало вам есть ту сосиску.
ДОСТОЕВСКИЙ. Не в сосиске дело.
АННА. Особенно после штруделя. Никогда не смешивайте тушеную капусту и сосиску со штруделем.
ДОСТОЕВСКИЙ. Дело не в капусте и штруделе. Я веду речь о природе сознания, о самопознании, которое включает все попытки человека осмыслить его.
АННА. Что произошло, когда вы съели сосиску в последний раз?
ДОСТОЕВСКИЙ. Может, хватит говорить о сосисках? Неужели вы не видите, что я на дне ада. Меня собирались расстрелять.
АННА. Кто собирался вас расстрелять?
ДОСТОЕВСКИЙ. Неважно. Это было давно.
АННА. Значит, сейчас вы в безопасности.
ДОСТОЕВСКИЙ. Я не в безопасности. Никто не может чувствовать себя в безопасности. Вся безопасность – иллюзия.
АННА. Может, вам лучше поспать. Поработаете утром.
ДОСТОЕВСКИЙ. Я не хочу спать. Что если я никогда не проснусь? Или если люди подумают, что я мертв и похоронят меня живым? Я могу проснуться в гробу, в двух метрах под землей. Если я не проснусь, не позволяйте хоронить меня. Оставьте в покое на неделю.
АННА. Грандиозно! Здесь и так запах, как от ног дьявола. Чего не хватает, так это трупа недельной свежести на кухонном столе. Может, лучше похоронить вас с горном. Если проснетесь, дунете в него. Или предложить скорбящим бить вас лопатой по голове, чтобы убедиться в вашей смерти. Выстроится очередь.
ДОСТОЕВСКИЙ. Это не смешно. Что может быть хуже, чем оказаться в гробу живым?