Он внезапно смутился, поняв, что сболтнул лишнего.
Лилит тихонько рассмеялась, будто колокольчик зазвенел.
– Из-за излишней привязанности к Шелле?
Зен насуплено кивнул, а Лилит повернулась на пятках в сторону тянущихся дальше вверх торговых рядов.
– А ты не боишься проклятия Сурта? – одними губами спросила она, сцепив пальцы за спиной в замок.
– Я не верю в проклятья. У меня своё мнение на этот счёт. – он помолчал и с едкой улыбкой добавил: – И мы ведь не привяжемся друг к другу. Мы же оба «не умеем дружить». Просто какие-то партнёры по несчастью!
Лилит горько усмехнулась и сказала:
– Идём… партнёр. Не только же заколку ты подаришь любимой Шелле?
Дождавшись пока Зен скроется в каком-нибудь расфуфыренном магазине платьев, Лилит сбежала. Сказала ему, что устала и подождёт снаружи, но не уточняла, где именно.
Она просто пошла вперёд, не зная, где искать запретную часть рынка. Вела её только интуиция. Один раз Лилит свернула в узкий арочный пролёт за людьми в тёмных плащах, прошла по тёмному переходу, совершенно лишённому светильников, и вышла на малолюдную улицу.
Это всё ещё был Ночной рынок. И торговля шла полным ходом, вот только кругом стояла почти мертвенная тишина. Многоязыкий говор превращался в шелест листвы на ветру. А огни над лавками горели тусклыми зелёными светляками.
Лилит сразу поняла, что попала в желанное место.
Она быстрой тенью мелькнула между лавок, исподтишка разглядывая продающиеся вещи. Среди них было много оружия: метательные ножи, кинжалы, сабли, шпаги. Имелись и трости, как у Дая, которые совсем не трости, а стилеты, запрятанные в неприметную оболочку. А иногда и очень приметную: со стеклянным черепом-набалдашником или золотой гравировкой на рукояти. Продавались также пистолеты, револьверы, мушкеты, ружья и пули. Стояла лавка и с зельями сомнительного содержания.
Лилит хотела подойти к ней, выпрямилась, осмотрелась. И застыла.
Слева от себя она увидела себя. Вернее, своё отражение в множестве зеркал.
Они были самых разных размеров и форм, стояли то сверху, то снизу и даже свисали с цепей пародии на крышу из балок и досок, застеленных сверху бордово-коричневым ковром.
Продавцов по близости не наблюдалось, и Лилит подошла ближе.
Зеркала, что стояли у прилавка образовывали полукруг, в центре которого стояло одно большое, в полный рост, старое зеркало. Его кованая рама потемнела от времени, а краска на ней потрескалась, отражающая поверхность запылилась и потускнела.