Мементо Монструм. Истории для любимых внучат - страница 16

– Я не могу туда выйти, – сказала она. – Мне плохо.

– Это нормально, – ответил я. – Всего лишь волнение перед выходом на сцену.

– А нельзя выключить свет? – спросила Йети. – Если бы меня никто не видел, меня бы точно не лихорадило.

Я не смог удержаться от смеха. Йети тоже.

– Пойдём! – сказал я, подводя её к занавесу. – Вы готовы. Вы всех их там очаруете. Как очаровали меня.

Нежно поцеловав её в заросшую шерстью щёчку, я подал знак дирижёру.

Зазвучала музыка. Йети сделала глубокий вдох. Занавес поднялся, и она медленно прошла на середину сцены. Ясно слышалось, как публика удивлённо ахнула, некоторые, прикрыв рот рукой, зашушукались. Но стоило Йети начать танцевать, как зал в одночасье затих.

За этим последовало то, что в моих глазах было лучшим представлением примы-балерины, которое когда-либо видел мир. Идеальными были каждый шаг, каждое движение. И более того – Йети ввела несколько танцевальных фигур, которых прежде не существовало и никогда уже не будет существовать, потому что никто, кроме неё, не в состоянии их исполнить. Однажды она прыгнула так высоко, что до приземления сумела прокрутить в воздухе двадцать пять пируэтов. Публика не уставала поражаться, и кое-кто аплодировал уже во время выступления, чего вообще-то в балете никогда не случается. Но это не шло ни в какое сравнение с тем шквалом оваций, который грянул, когда отзвучали последние звуки музыки и Йети низко поклонилась в завершение. Люди, встав, хлопали в ладоши, и кричали, и ликовали в полном восторге несколько минут. Йети, сияя, вынуждена была поклониться семьдесят три раза, пока зал не успокоился. И тогда откуда-то из последних рядов раздался мужской голос.

– У-У-У! – крикнул кто-то. – ЭТО НЕ РУССКАЯ ТАНЦОВЩИЦА! ЭТО ЖУТКОЕ БЕЗОБРАЗИЕ!

Голос показался мне знакомым, но я не мог сообразить, где уже слышал его.

– ИСЧЕЗНИ, МОНСТР! – проревел этот человек.

Высматривая его, я увидел, как вдруг что-то полетело на сцену. Я не распознал, что именно. В следующее мгновение это что-то попало в Йети, прямо в грудь, где сердце. Полетели брызги. В этом месте стало расползаться тёмно-красное пятно, на пол протяжно, как в замедленном кино, с шумом падали красные капли. Мой нос тут же распознал запах – это был… гнилой помидор!