– Господу христовых невест и в Старом Свете хватит! – говорили мужчины, бросая на неё пылкие взоры. – Зачем вам прятать себя от мира?
– Я уже не юная девица, – притворно вздыхала Ирэне. – Кто меня возьмёт замуж?
– Вы себя недооцениваете, сеньорита! Если бы вы себя видели! – не удержался дон Карлос.
– Не говорите так, – она засмущалась так искренне, что это могло бы сойти за правду. – В нашем доме никогда не было зеркал, ибо дьявол искушает женщину через любование своим отражением… Ах… Наш дом совсем недавно сгорел. Спаслась лишь я, да старый слуга, который меня сопровождал… – в этом месте Ирэне вытерла глаза тыльной стороной ладони, словно бы в них были слёзы.
– Потеря дома – большое горе, – кивали торговцы. – Только где же ваш слуга?
– Старый Гвидо погиб, защищая мою честь, – её голос дрогнул, и сеньорита помрачнела.
Никто не знал, что Ирэне внезапно вспомнила, как на постоялом дворе, где её впервые арестовали, пал от рук городской стражи старый испанский мастиф. Погибшего пса было жаль по-настоящему, а других преданных друзей у неё не было.
– Только напрасно вы так, сеньорита Ла Суэрте… – со знанием дела произнёс дон Карлос. – В монастырь вас не возьмут без денег или земли, которые можете отписать в собственность. Зря такую дорогу проделаете.
– Как? – Ирэне вскинула на него полные слёз глаза.
– Вот так… Послушайте доброго совета… Вы – красивы. Ещё можете найти себе достойного мужа и нарожать детишек! – дон Карлос бросил на неё пламенный взгляд.
– Кто меня возьмёт, сеньоры? – с этими словами Ирэне, закутавшись в плащ, встала и отправилась спать в кибитку.
Она предоставила торговцам право задуматься: кто из них готов взять на себя обязанности за её содержание. Надолго бы их не хватило, но пока они вели дела в Сантьяго-де-Нуэва, могли бы её обеспечить.
Сеньорита отлично понимала, что, если понадобится с кем-то спать в дороге, ей придётся это сделать. До этого избираемые ей мужчины-покровители всегда были значительно выше по положению. Но сейчас, когда она опустилась на самое дно жизни, выбор был не велик. Ирэне верила: пока в среде мужчин есть конкуренция, за ней – преимущество выбора.
Сеньорита де Ла Суэрте принадлежала к числу так называемых «честных» куртизанок. Это была привилегированная категория жриц любви, вращавшаяся исключительно среди знатных дворян, высокого духовенства и очень богатых купцов.