Она резко подняла голову.
На краю кибитки, свесив ноги, сидел Ангел. Раньше она никогда не видела никого из Христова воинства, но сомневаться не приходилось. Это был он – светлый, с большими крылами, которые не помещались в кибитке, и свешивались вниз. Его лицо было трудно разглядеть через свечение, но в тех чертах, что удавалось уловить, проскальзывало что-то знакомое. Пристальный, острый взгляд и аскетичное, очень худое лицо гостя кого-то напоминали.
– Не боишься, что тебя люди увидят? – усмехнулась она, по привычке кокетливо поправляя растрепавшуюся причёску. Сейчас, в темноте, её волосы отливали тусклыми оттенками золота.
– Они, – Ангел мотнул голову в сторону костра, где сидели торговцы, – не увидят. Я к тебе пришёл.
– Зачем?
– Ты воруешь и врёшь. Это обязательно делать? – спросил гость с мягкой проникновенностью.
Дали больше не сомневалась. Этот тембр голоса она узнала бы из тысячи. Именно так разговаривал отец Ксаверий – инквизитор, с которым она встретилась в портовом городе Буэнос-Айрес.
«Быть такого не может!» – мелькнула мысль в голове.
Ангел, словно бы прочитав смятение в её лице, усмехнулся:
– Я тоже не понял сначала, кому именно выдал Индульгенцию Божьего Прощения.
– Хм! – Дали села удобнее, поджав под себя ноги. – Мало ли кому святые отцы выдают индульгенции. Это ничего не значит.
– Ты не поняла… Я не знал, кто ты, когда отпускал тебе грехи… Понятия не имел, что ты – из Древних… Для нас – почти демоница.
Глаза Дали гневно прищурились.
– Только не путай. Демоны – это ваши же падшие собратья… Я к ним никогда не принадлежала, – злым шёпотом произнесла Дали.
Она опасалась повышать голос, боялась, что голоса из кибитки привлекут посторонних.
– Я это теперь знаю, – спокойно, не повышая интонаций, продолжал Ангел. – Наши поведали это мне уже позже… Люди, в том числе и Древние – это не по моей части… Я не один век пытаюсь понять ваши мысли и поступки, но – не моё. Я – не из Ангелов-Хранителей… Те точно знают все тонкости…
– Погоди… А вы что, ещё и различаетесь? – брови Дали удивлённо приподнялись.
– Я – Ангел Гнева Божьего. Мы – воины. Наша стезя – карать отступников, и заниматься изменениями природных явлений.
– А-а-а… Разрушение Содома и Гоморры – ваша работа?
– Не только, – уклончиво ответил гость и добавил, словно бы оправдываясь: – Мы сейчас… не очень заняты… Ждём Судного Дня… Вот тогда повеселимся… Пока трубы не протрубят, созывая Небесное Воинство на битву, я… как бы сказать…