– Я помню, у тебя черный пояс по карате, – Виктор невесело усмехнулся и встал. – Ша, погоди, денег на такси дам. Поздно уже, нечего по улицам шастать, еще обидит кто.
Вот от этих слов стало как-то совсем противно. Егор чувствовал себя так, будто бы обидел мужика, а потом еще и денег у него собирается взять. Ну, нельзя же так! У Горя горе… хоть это и как-то каламбурно звучит. А так нормальный мужик, красивый, вроде не злой, правда обзывает Егора пидорасом, но в остальном просто мечта.
– Держи, – голый Горе протягивал ему деньги, как-то отстранено на заднем плане мелькнула мысль, что если повезет, этого хватит и на ремонт ноута, и на проезд. – И прости, что так вышло. Дурацкая была затея.
Егор пытался себя пересилить, но рука взять чужое не поднялась.
– Слушай, ну не повезло со мной, повезет с другим. Да и вообще, ты же не знаешь, как это иногда погано, особенно если по простате проехаться жестко. Никаких феерических ощущений, а только пиздец как неприятно, – проговорил он быстро, пряча руки за спину и отступая.
Горе смотрел на него молча, сложив руки на груди.
– Бля… – сам понимая, что роет себе могилу, Егор сделал какой-то неопределенный жест рукой. – Давай попробуем. Но за результат я не отвечаю.
Горе хмыкнул, но тут же нервно покосился на кровать.
– Ты точно этого хочешь? – умоляюще простонал Егор. – Может я лучше оральными подъемными работами займусь? Геи сосут лучше баб. Отвечаю.
– Сам что ли проверял? – хмыкнул Горя, садясь обратно на кровать.
– Друзья рассказывали, – смутился Егор. – Может, попробуем?
– Чувствую, не отвянешь. Фиг с тобой, дерзай.
Горе расставил ноги, и кинул на пол подушку. Наволочка на ней была белоснежной, на такую даже как-то неловко было коленями вставать. Егор переступил с ноги на ногу.
– Тебе особое приглашение нужно? – усмехнулся Горе. – Или выписать доверенность? Прости, нотариальной не получится, нотариусы уже все спят.
– Иди на хуй, – огрызнулся Егор, все-таки вставая на подушку и протягивая руки к фронту подъемных работ.
– Так я вроде и сам прошу, а ты не даешь, – хохотнул без пяти минут гей.
Егор во что бы то ни стало решил, что этот член будет стоять. При этом он отчетливо понимал, что как только здесь встанет, его тут же выставят за дверь, но все равно старался, как мог. Руками, языком, губами, он пытался привести этот вялый, индифферентный член в состояние твердого вещества, но не выходило ничего. Вообще ничего, как и предупреждал Горе. Егор сосал, лизал, брал за щеку и проталкивал поглубже, тер, гладил и даже слегка царапал. Минут через пятнадцать он сдался.