– Ни одного, – сказал Лачил, доставая из кармана костяную трубку. – Я уже слишком стар, чтобы охотиться вместе со всеми.
– Что же ты тогда делал?
– Молодые охотники сильные и быстрые, да многого не знают. А я – место подскажу. Хитростям научу.
– Так значит, в этот раз ты был… Главным охотником?
Лачил не знал, что на это возразить. Да и не хотел, видя, с каким восторгом внучка смотрит на него.
– Самым главным. Пойдем домой, – сказал он, потрепав ее по щеке. – Я подарок тебе привез.
– Правда? Что это? Коготь рыси? Наконечники для стрел?
– Почти угадала… – уклончиво произнес Лачил. – Ты получишь его дома.
Покуда они шли к своему тордоху, со стороны леса все еще доносилось волнение: шаман Атила возвратился из духовных скитаний. Сгорбившись под огромным своим бубном и опираясь на осиновый посох, Атила степенно шествовал к центральной поляне. Бесчисленные зубы животных, бусины и амулеты, которыми пестрел его пыльный кафтан, при каждом движении издавали такой оглушительный звон, что людям оставалось только удивляться, как этому немощному старцу удается воротиться невредимым, когда он так рьяно заявляет о своем присутствии на весь лес. Такая живучесть, однако, добавляла всем уверенности в том, что Атилу защищают весьма и весьма сильные духи.
Ветер развевал ленточки его кафтана, запутывал пепельно-седую бороду в медальонах и птичьих черепках и щекотал волосы в его крючковатом носу. Шаман морщился, пытаясь чихнуть.
– Бестолковые духи, все не оставят меня в покое… – бормотал он себе под нос.
Раздражали его не только духи, но и люди, от которых он успел отвыкнуть за время своего путешествия и которые теперь растерянно роились вокруг него. Каждый хотел спросить его о несчастье, постигшем племя, но почтение перед старостью Атилы не позволяло им тревожить старика, изможденного долгой и трудной дорогой…
– Атила! Атилаа!
Как будто из ниоткуда, перед шаманом возник низенький, почти круглый, упитанный мальчик зим десяти. Устремив на Атилу толстощекое, раскрасневшееся лицо, он радостно подпрыгнул на коротеньких ножках и воскликнул:
– Атила! Ты вернулся!
Атила вздрогнул и остановился. Из толпы послышался возмущенный гул. Шаман мрачно взглянул на мальчика, черепки и стекляшки на его кафтане задребезжали, и все поняли, что причиной тому был не ветер. С обреченным видом Атила двинулся дальше, не одарив его и словом. Люди с осуждением посматривали на мальчика, продолжавшего приставать к нему, но никто не попытался остановить наглеца или осудить его за неуважение к старшему.