Вокруг дома сохранились остатки надворных построек – полуразрушенный навес, остов сарая. Подход к жилищу преграждали плотные заросли крапивы в человеческий рост. Леонида это не остановило. Он подобрал массивную ветку и, орудуя ею как мачете, стал прокладывать дорогу. Егор двигался за ним след в след.
Это был просторный бревенчатый дом послевоенной постройки. Хотя его явно давно забросили, стекла в окнах и шифер на крыше уцелели – наверное, потому, что в такое захолустье попросту мало кто суется, кроме охотников да редких городских придурков в погоне за острыми ощущениями. А вандалам и в городе есть где разгуляться.
Крыльцо покосилось. Отдельные несущие доски не выдержали тяжести козырька – надломились, ощерились острыми заусенцами. Ступеньки превратились в труху.
Дверь была приоткрыта.
Парни переглянулись. А вдруг там все же кто-то есть? Спятивший бородатый отшельник с заряженным ружьем.
Не советуясь с другом, Леня шагнул к двери, постучал. Громко.
Отозвалась лишь птица на ближайшем дереве. Коротко ругнулась и улетела подальше от незваных гостей.
Леонид стащил с головы бандану, утер ею лицо. Шагнул внутрь.
Сенцы. Кирпичная печка. Обувница с дырявыми калошами и стоптанными ботинками. На деревянной вешалке – фуфайка. На уровне глаз – полка с пыльными склянками.
Слева – дверь с щеколдой и металлическими проушинами для наружного замка.
Леонид распахивает дверцу. Пустое тесное помещение без окон. Из бревенчатой стены напротив входа торчат на расстоянии метра друг от друга ржавые железные кольца, с них свисают толстые цепи.
Комната. Письменный стол, стулья, погрызенные мышами катушки ниток на полу. Повсюду стреляные патроны, зернышки мышиного кала. На стенах – пожелтевшие, в потеках обои с цветочным узором.
Спальня. Хромоногий стул. Провалившаяся в пол одноместная кровать с плесневелым матрацем. Настенные календари поверх обоев: цветы, животные, цирк. Последний календарь – за 2002 год, семнадцать лет назад.
На подоконнике – самодельная подставка для посуды. С замысловатым, искусным резным узором.
Егор вертит вещицу в руках.
– Возьми с собой, – советует Леонид. – Подгонишь коллекционерам за бешеные бабки.
– Нельзя, – качает головой Егор.
– Почему это?
– Плохая примета – присваивать вещи из брошенных домов.
– И ты веришь в эту херню? – усмехается Леонид.