Она машинально сунула бесполезный мобильник в карман джинсов. Подошла к входной двери, приоткрыла. Поежилась от сырого холода. За порогом – никого. Не желая по пустякам отвлекать Анатолия от рубки дров, снова закрыла дверь и прислушалась.
Ей казалось, она слышит тоненький звук, но непрекращающийся лай не позволял определить его источник.
Прошло с полминуты – и мозг соединил слабые сигналы воедино: плакала женщина. Близко, но вместе с тем далеко. Глухо. Как будто внутри подушки.
Николь подумала было, что спросонья ей мерещится, как вдруг послышалось первое членораздельное слово – «помогите».
Она похолодела и замерла.
Где это? Дом небольшой; голос наверняка доносится из подвала – больше неоткуда.
Поискав, она обнаружила под кухонным столом люк. Крышка была накрыта линялым половиком.
Кто стелит половик под кухонный стол? Это ведь непрактично…
Она потянула за кольцо, откинула массивную деревянную крышку. Рыдание сменилось всхлипами. Во дворе стучал топор. Запертый в кладовке Дик надрывался до хрипоты.
– Не бойтесь, – сказала Николь в сырую тьму погреба. – Я сейчас к вам приду.
Всхлипы прекратились.
Черт… Как женщина ухитрилась туда попасть? Заблудилась в лесу, а потом влезла в подпол через нору крупного животного? Да не, это бред какой-то…
– Я иду, – повторила Николь, спускаясь по приставной лестнице. Деревянные перекладины прогибались и скрипели.
Почему она не догадалась позвать Анатолия? Просто не догадалась – вот и все. Бывает такое. Тем более, он раздраженный какой-то сегодня…
Она встала на земляной пол. Впереди – темный коридор. Она достала из кармана смартфон, посветила. Вдоль подернутых известью кирпичных стен громоздились стеллажи с пыльными банками. Всхлипы слышались в нескольких метрах впереди.
– Я уже здесь, – сообщила Николь темноте.
– Сюда, – отозвался слабый женский голос. Перед мысленным взором пронеслись кадры из паршивенького фильма о туристах, заблудившихся в лесу, где их преследует НЕЧТО.
Она оказалась в просторном помещении. Там было сырее и холоднее, чем в коридоре. Изо рта шел пар.
В углу на земле сидела девушка. С руками, заведенными за спину. Одна нога отрезана почти по самый пах. Обрубок забинтован. Одежда грязная, драная – трусы да растянутый свитер. Рядом алюминиевая миска с темными разводами.
Пахло давно не мытым телом, мочой и болью.