Я так часто смотрел на синее небо,
Что потерял сырую землю из-под ног.
Я так часто задирал свой нос,
Что не чувствую ничего, кроме ветра.
Я так часто залипал на рассветы,
Что разучился ценить закаты и
Вовремя пытаться их застать.
Я так часто и много начинал,
Но ничего еще за четверть века
Не довел до конца.
Я заплываю, забегаю и взлетаю,
Но в середине пути
Я остаюсь в текстуре застрявшим.
Куда бежать, что делать теперь дальше.
Я так часто раздавал всем советы,
Но ни одного не сделал для себя,
Потому что нет хуже чего-то,
Чем чужие советы.
Я так часто называл себя
Для себя же чужим,
Что не мог бы принять и
Собой же выдуманный под рассветное огниво совет.
Я так часто, что рябит в глазах.
Я так много, что тошнит даже родных.
Все остальные как-то растворились
И научились исчезать.
Я так часто остался с собой и
В жизни для себя стал
Себе и другом, и братом, и отцом.
Шизофрения настигает постепенно.
Но я так часто это повторял,
Что впору уж ложится в Кащенко.
Я так часто пишу «я»,
Что даже не хочется и продолжать.
«Но ничего еще за четверть века
Не довел до конца…»