– А игры с друзьями и хулиганства вспомнит?
– Ещё как! Это будут его самые любимые воспоминания, – Дима состроил Марине рожицу. – Я, например, игру в мокрую тряпку вспоминаю всю жизнь! – с тем же озорным выражением лица рассказывал отец.
Мама воинственно скрестила руки на груди.
– Да, да, учёба – это важно и все такое, – Дима закатил глаза. – Но вот ты сама помнишь, что такое таблицы Брадиса, а главное за каким лешим они нужны?
Она, сложила руки ещё плотнее, что придало ей угрожающий вид скандинавской воительницы:
– Это нужно для общего развития.
– Ага, ага. А детство нужно для того, чтобы научиться пользоваться смекалкой и знать вкус свободы от скучных обязательств, – проанализировав бессмысленность дальнейшего спора, он ответил без былого энтузиазма. – По крайней мере, Тим доказал себе, что может учиться без троек. Кстати, Марин, а где мои плавки с кактусами?
Марина подняла зелёные глаза на хрустальную люстру, мотнула струящимися из-под шляпы русыми волосами. Она создала образ умоляющей богов о снисхождении мудрости супругу, развернулась и бросила через плечо:
– Проверь бардак, который ты называешь своей полкой.
– Как бардак, ты что там копошилась и всё нарушила?! – наигранно изумился Дима, вскакивая с насиженного места.
Он схватил жену за талию и пощекотал.
– Отстань, – отмахнулась Марина. – Плавки лежат в секции вещей для моря, – проговорила она и вышла из комнаты.
– В шкафу есть секция с морскими вещами?! – удивился он. – Такой педантичности в школе точно не обучают.
Е́жи продолжал спешить за мальчиком, но, на самом деле, его интересовала книга куда больше двуногого.
Прежде, чем устремиться за Тими, Е́жи дни напролёт слышал неразборчивый зов. Что-то шумело, перекатывалось и шуршало в его подсознании, но что именно, разобрать он не мог. Скучная жизнь Ежи изменилась ровно в тот момент, когда он вразвалочку двигался своей дорогой, пока большими острыми ушами не зацепил разговор.
– Вот посмотри, это морской ёж!
От этих слов Е́жи встал как вкопанный и вытянул и без того большие ушки. Его совсем не удивило, что он разобрал слова двуногих, ведь он давно научился понимать их речь. Как знать, может у него волшебные уши, а может все ёжики понимают людей?!
Что поражало Е́жи, так это то, о чем говорят мальчики.
– Кто, кто? – переспросил второй двуногий. Он был значительно выше того, с книгой, и волосы у него были длиннее, не то, что торчащие, как щётка, у низкого.