На следующий день режим содержания
стал значительно мягче…, меня официально познакомили с кузеном и
дядей, впрочем, ожидаемой положительной реакции я не дождался.
Невелика беда начало. Кушал узник уже на кухне, хоть и отдельно от
семьи, ему даже разрешили погулять, а дверь на ночь не запирали. Во
время второй ночной вылазки нутро чайника обогатилось
«деблокиратором», снимающим свежие ментальные блоки. Я тогда очень
надеялся, что Дамболдор обошёлся поверхностным модулированием и не
полез в подсознание и инстинкты, хотя для этого потребовался бы
вагон и маленькая тележка времени, а дедушка у нас вечно занят,
лимит у него не резиновый. Тьфу-тьфу, за неимением под рукой
дерева, постучал себя по лбу.
День третий начался с ругани дяди на
производителей кофе, который совсем опаршивел. Оп-па, в запарках
некто совсем не учёл, что Вернон предпочтёт кофе, зелье с ним даёт
вкус, скажем так – специфический. На радость мелкого ниндзюки, дядя
хлебнул пару глотков. Там для положительного эффекта достаточно
десяти капель на два литра воды, но я лил побольше, от души, чтобы
«наверочку» сработало.
…И жизнь моя изменилась…,
родственники, избавленные от эффекта директорских зелий и
ментальных закладок, оказались нормальными, можно сказать
компанейскими людьми. Конечно, не без своих тараканов в голове.
Тётины, к примеру, были повёрнуты на чистоте, цветах и...
стрельбе из пистолета. Петунья по пятницам пропадала в городском
тире. Дядя не мог сидеть без дела, кузену постоянно требовалась
компания.
Таким образом, осуществив первый
пункт своего коварного плана, я занялся «подрывной» деятельностью.
Взрослый парень в теле ребёнка – это страшная сила! Делаешь наивные
глазки, хлопаешь ресничками и вуаля, можно заявить что-нибудь
серьёзное с наивной детской непосредственностью. Вроде бы тебя
серьёзно не восприняли, но над словами задумались. Между делом я
зарабатывал очки. На добровольных началах помогал тёте в уборке
дома, расспрашивал про рецепты блюд, походя роняя, что некоторые из
них сложнее зелий и что из тёти вышел бы классный магистр зельевар,
ведь её торт ни один из них не сможет повторить. Зелье – тьфу, а
торт – ВЕСЧЬ! Копался с ней в цветочных грядках, которые она
разбила в стеклянной теплице на заднем дворе дома (конец февраля,
как-никак), и даже привлёк к делу Дадли, поспорив, что выращу
розы, красивее, чем он. Кузен пацаном был упёртым, ему взападло
было проиграть пари, поэтому к делу младший Дурсль отнёсся со всей
ответственностью. Как-то в марте наступила продолжительная
оттепель, и тётя попросила нас покрасить забор. Дадли отъехал на
меня, но финт не прокатил. Петуния выставила кузенов на улицу,
выдала краску, кисти и цэ-у: отсюда и до обеда.