Добрался Мотька в Потехино только, говоря армейским языком бригадира, к шестнадцати тридцати. Еще минут двадцать приводил себя в порядок, старательно оттирая пучком травы и полоща в луже чудом уцелевшие башмаки. Уже открыв входную дверь, Зарубин сообразил, что забыл умыться. Наверняка вся физиономия в грязных разводах, а ведь только что мимо водоразборной колонки проходил.
– Молодой человек, вы куда? – повернула к Матвею голову суетившаяся около стола с билетами пожилая кассирша. – Мы до пяти работаем.
– Так… а счас еще… – невнятно пролепетал Мотька.
– Без десяти! – указующий перст кассирши устремился в направлении настенных часов.
– Вот непруха, – поник головой Матвей.
– Чего-чего? – не поняла кассирша.
– А можно, если мигом?.. Я бегом посмотрю, туда и назад. Вот за билет возьмите, – Зарубин протянул женщине купюру, номинал которой в разы превышал цену посещения.
– Ты чего, милый, не в себе маленько? – кассирша переводила взгляд то на Мотино лицо, то на купюру. – Я тебе русским языком говорю: закрывается музей на сегодня.
– А чего ваш музей борзеет? – когда Зарубин сильно волновался, словечки из трудколонистского прошлого начинали обильно срываться с языка. – У рабочих еще трудовой день не закончился. Когда нам, пролетариям, к культуре приобщаться?
– Тоже мне пролетарий выискался! – начала возмущаться кассирша. – Ты грамотный аль нет? Рядом с дверью часы работы видел? Сегодня мы до пяти, зато с утра, а завтра с двенадцати до восьми вечера. Вот и приходи завтра… пролетарий…
– Завтра не могу, – потупил в пол глаза Зарубин, – у нас на строительстве только сегодня выходной, из-за дождя. Вот я и пришел…
– Что же ты, милок, из самого Соцгорода пешим сюда добрался? – всплеснула руками кассирша, изучая так и не отмытые до конца Мотькины башмаки и покрытые пятнышками подсохшей глины штаны. – Ты прости меня, но не могу пустить. У нас заведующая строгая, после закрытия нельзя.
– А можно я одним глазком только… Тут картина у вас есть, где девушка в розовом платье… Я туда и назад бегом, ей-богу, не треплюсь.
– Ну смотри, милок, – сжалилась кассирша, – чтоб бегом. Не подведи!
Матвей с радости даже поблагодарить забыл, хотел было рвануться с места, потом вспомнил про ящик с войлочными тапочками у входа. Кассирша перехватила его взгляд:
– Не надевай, раз на минутку. Мне все равно пол мыть. Я же еще и уборщица тут.