Жизнь на лезвии бритвы. Часть II. - страница 157

Шрифт
Интервал


Я же благоразумно решил не светиться. Умерла, значит умерла. Убойный компромат залегендировали изящно и просто – нет его у нас, и не было никогда никакого компромата! На том стояли и стоять будем. 

Вся политическая тусовка магического мира островов и пасущиеся около неё доподлинно знали, что Блеки и их союзники тайно расследовали преждевременную кончину бывшего начальника Азкабана, но все попытки пропали втуне, так и не дав результата, водой пролившись на мельницу лагеря Его Бородейшества. Ну, как тайно, раз люди знали, значит, слухи выплыли наружу и стали достоянием широкой общественности. Это первый слой прикрытия – официально и неофициально Блеки выпали из этапа «большой игры». Ну-ну, наивные. Блеки ушли в тень. 

Теперь второй слой, совмещённый с третьим. Их реализации несказанно помог  случившийся «Азкабанский инцидент» с разрушением форта и гибелью заключённых и нескольких охранников. Власть имущим и публике срочно требовался козёл отпущения. Под сурдинку в Визенгамоте инициировали повторное расследование по делу Вильяма Лоусона. Кто из старых недругов или друзей директора решил подставить усопшего, Андромеда ещё не выяснила, но ситуацию было решено использовать к нашей вящей пользе. Из-за нехватки грамотного персонала глава ДМП привлекла к расследованию  частную контору – магическое отделение агентства Пинкертона. Парни из США как бы гарантировали посторонним наблюдателям независимость расследования, так как приносили обязательные обеты работать в рамках закона. Нехай с ними, Кричер таких обетов не давал. Ему за семью обидно. Домовик должен был взять под империо какого-нибудь маггла и его руками подкинуть в заранее приготовленный тайник мою, сохранённую в труселях, бумаженцию. После чего несчастный обливейтится, как и верный домовик, зато дело шито-крыто, ни одна тварь не подкопается. В нужный момент агенты находят бумагу и старика смешивают с грязью, а Блеки остаются в стороне. Белые, пушистые, законопослушные подданные Её Величества. Все шишки и посмертная слава достаются Лоусону, скрывшему улику. Или не скрывшему… Кто знает, для каких целей начальнику тюрьмы потребовался данный документ из разряда «перед прочтением сжечь»? Партия традиционалистов в любом случае остаётся в выигрыше, а старик… Старику не позавидуешь.