- Не смей!
Острые зубы ящерицы впились в ухо.
Больно, твою налево.
Офигеть какой глюк! Натуральный!
Зубастый и приставучий. Зашипев, ящерка, а теперь, взбодрённый ею,
я разглядел малюсенького дракончика, цапнула меня за нос. Хотелось
спросить: за что?
- За глупость! – на парселтанге
укорили меня. От стекающей с маленьких крыльев жизненной силы в
голове несколько прояснилось и стало немного полегче воспринимать
действительность. Словно голодный вампир я присосался к
живительному источнику, перекачивая жизнь Гермионе. – Я говорила,
что отдам долг жизни, вот и наступило время собирать камни, - с
горьким пафосом шипело крылатое существо.
Фигура в углу комнаты напряглась.
Внезапно через забивающую разум муть пришло узнавание:
- Иррур?!
Невероятно, не думал, что они так
умеют. Вот значит, как громадные драконы скрываются в горах! Иррур.
Я вспомнил белоснежную дракошку, чью кладку яиц защитил от
гиппогрифа во время съемок первой части «Волшебников». Тогда мама
дракониха была в десятки раз больше нынешней визави. Да-да, что-то
тогда было, Иррур просила не забирать малышей, обильно политых моей
кровью.
- Признал-таки, - сверкнула зубками
дракошка, дыхнув синим пламенем на девочку. В коротком факеле было
столько магии жизни, что глазам становилось больно от её
блеска.
- Гарольд, - открыла глаза
Гермиона.
- Времени нет рассусоливать, - на
чистом английском дракошка оборвала вертящиеся в головах вопросы. –
Вы согласны на закрытие долга и обмен?
- Какой обмен? – облизнув моментально
пересохшие и потрескавшиеся губы, спросил я.
- Твоё время ещё не пришло, но ты не
отпустишь свою самку и тогда вы уйдёте оба. Я меняю свою жизнь и
магию на ваши жизни. На её жизнь. Всё по-честному. Да или нет?
Ледяная Госпожа, как должно, получит сегодня душу. Мою, – снизошла
до объяснений дракошка.
- А причем здесь обмен? - вновь
уплывая в забытьё и абстрагируясь от острозубого глюка, выдал я
связную мысль.
- Магия, - цепляясь передними лапками
в мой подбородок, шикнула Иррур. – Я отдаю магию. Твоя самка
перестанет быть просто человеком и тебе тоже достанется, - дракошка
обнажила острозубый частокол в усмешке. – Ведь я выкупаю её жизнь.
Да, нет?! Решайся! Времени не осталось.
Когтистые лапки, полосуя мой
подбородок, давили с неимоверной силой, взгляд фиолетовых
глазок-бусинок колол подобно иглам и сверкал ярче самых ярких звёзд
в ночи.