– Это просто сумасшествие, – присаживаясь в директорское кресло сказал Герман. Мужчина положил ногу на ногу и отвернулся к окну, потерев лицо ладонью. После чего задумчиво поджал губы и уставился на вид за окном.
– Ну а чего ты хотел, Герман? – присаживаясь на диван, ответил Михаил. – Настали тяжёлые времена. Нам просто необходимо чем-то жертвовать.
Начальник резко развернулся, серьёзно зыркнув на собеседника.
– Чем-то жертвовать? Не хочешь ли ты сказать, что я должен жертвовать имиджем компании?
Михаил многозначительно развёл руками.
– Ты уже им жертвуешь. Ещё с того момента, как согласился подписать контракт с французами.
– Эти грёбаные французы! – схватив первое, что попалось под руку (это оказалась именное позолоченное перо, подаренное Герману его покойной матерью ещё в детстве), он закинул его подальше. Михаил, до того уверенно раскинувшийся на диване, дрогнул, опустив руку вниз. – Они даже не знают, как всё устроено в этом бизнесе!
– Компания на грани разорения. Это наш последний шанс, ты же сам знаешь.
– И почему? Почему?! Потому что отец не позволил мне исправить всё, когда ещё можно было это исправить?! А теперь, когда он отошёл от дел, я должен подчищать за ним дерьмо! Пытаться вытащить компанию! Знаешь, – во взгляде Германа проскочила задумчивость, быстро перемешавшаяся с печалью, – иногда мне кажется, что это невозможно.
– Ерунда. Мы вылезали и не из такого, дружище, – попытался успокоить Михаил.
– Спасибо, – коротко кивнул начальник, снова отводя взгляд на небоскрёбы по ту сторону окон. Он продолжал, не глядя на друга: – Я ценю твою поддержку. Всегда ценил. Но сейчас мне нужно что-то повесомее простого «всё будет хорошо».
Михаил молчал. Он не знал, что ответить. Он знал только то, что сейчас лучше помолчать. Слова тут не помогут.
В комнате повисла гнетущая тишина. Только звуки тихо переговаривающихся за стеной работников изредка нарушали эту тишину.
– Что с девушкой?
– С девушкой? – вернувшись из раздумий, переспросил Герман. – Что с ней?
– Почему именно она? Думаю, твоя настоящая сестра гораздо лучше подошла бы на эту роль. На роль самой себя, – мужчина улыбнулся, понимая всю ироничность ситуации.
– Если бы у меня была такая возможность, я бы с удовольствием отправил эту ненормальную в руки французов.
– Но?
– Но я больше не собираюсь видеться с ней. Никогда. Запомни – никогда.