Генриетта кивнула.
– Вы хотите сказать, что здесь описываются те события?
– Именно! Я узнала историю своего сына. Теперь я знаю, как всё было на самом деле, и кто его убил.
По спине Германа пробежал холодок. Его сознание сразу вернулось на несколько лет назад. В тот злополучный 2012 год, когда неизвестный убийца наводил ужас на их город, жестоко убив несколько человек, полностью иссушая тела и забирая внутренние органы. Он исчез так же быстро, как и появился, не оставив после себя никаких зацепок.
– Бальзамировщик? Вы хотите сказать, что здесь есть информация о Бальзамировщике?
– Да! Человек, которому вы дали это прозвище! Человеку, убившего моего сына.
– А остальные истории?
– Невероятные, жуткие, леденящие душу. Никогда в жизни мне не было так страшно. Просто начните читать, и вы всё поймёте.
– Вы знаете, тут даже спорить и сомневаться не стоит, что сама природа этой тетради – уже что-то невероятное. Но с чего вы взяли, что всё написанное тут – правда?
– Вы, как журналист, опираетесь на факты. А я – мать. И опираюсь на материнский инстинкт.
– Без обид, но я не могу строить линию расследования просто потому, что вам так говорит материнское сердце.
– Вы правы, – Генриетта сделала очередной глоток, – это глупо. Но информация слишком правдоподобна, чтобы быть чьей-то злой шуткой или выдумкой. Имена, места и даты, которые там фигурируют – это… это, словно…, будто кто-то вёл дневник. Следил за всем происходящим, а потом ярко описывал всё это. В любом случае решать всё равно вам.
– Почему именно я?
– В этом городе не так много журналистов, которым я могла бы довериться. Я неспроста остановила свой выбор на вас. Я читала многие ваши статьи. Честных журналистов, стремящихся рассказать правду, осталось не так много. Но даже им далеко до вас. Вы неподкупны и никогда не писали заказные статьи. Вам неведом страх для достижения цели. Смысл жизни для вас – это донести истину любым способом. Я ведь права?
– Верно!
– Как я и говорила, мой сын был не образцовым гражданином, но если вы сможете покарать его убийцу, то добьётесь справедливости, засадив преступника за решётку, – она вновь закашляла, на этот раз сильнее.
– Ещё чаю? – Герман приподнял чайник.
– Нет, спасибо! Это не поможет. Так же, как и химиотерапия, от которой я отказалась совсем недавно. Да! Я так решила.