В 1232 году татары появляются на территории Волжской Болгарии и зимуют там, «не дошедше Великого града Болгарскаго, еже глаголется Казаньскаго»>6. Человек, составлявший эту запись в середине XVI века на основании старых обветшавших хроник, был вынужден скопировать старое название болгарского города – Великий, известного на Руси с древних времён. Но, очевидно, со времени окончательного поселения татар в Волжской Болгарии – а это середина XV века – началось переименование ханства (царства) Болгарского в Казанское, и летописец середины XVI века поясняет этот факт для своих современников, которые за сто лет могли подзабыть старое название. Из этой не совсем точной по смыслу цитаты, можно понять также, что именно старинный город Великий стал именоваться Казанью.
В 1236 году татары вновь громят волжских болгар, летописи отмечают жестокость новых завоевателей: «Того же лета пришедше безбожнии Татарове поплениша всю землю Болгарскую, глаголемую Казанскую, и град их Великии взяша, и иссекоша всех: мужи, и жены, и дети, а прочих в полон поведоша»>7.
Тут мы снова сталкиваемся с тем же явлением: летописец, переписывая старое название края – «Болгарская земля», приводит уже и новое его название – «глаголемую Казанская», оставив без уточнений имя главного болгарского города Великий.
Разгром и сожжение города Рязани в 1237 году
Вновь на Руси татары появляются в 1237 году, спустя четырнадцать лет после разгрома южнорусских и половецких дружин на реке Калке. На этот раз путь хана Батыя и его войска лежит на север. Первым под их удар попадает город Рязань. Поначалу завоеватели требуют от жителей согласия платить им десятину от всех доходов, на что рязанские князья гордо отвечают: «Коли нас не будет, то всё ваше будет». Они посылают гонцов с просьбой о военной помощи к великому князю Юрию Всеволодовичу Владимирскому, но тот «ни послуша князей Рязанских молбы, но хоте сам особь сътворити брань».
Мы видим, что летописец сетует на нежелание князей помогать друг другу, подозревает Юрия и его гвардию в трусости, говорит, что прежде крепкие сердца они «в слабость женскую преложишася, и сего ради ни един от князей Русских друг к другу поиде на помошь»>8.
Однако Юрия Владимирского можно понять: прошло всего лишь два десятка лет, как завершились кровавые междоусобицы между князьями-братьями на Северо-Восточной Руси, где погибла значительная часть всего их воинства. Только начало подрастать пополнение. Великий князь боялся потерять и его, берёг для защиты собственной земли. Не пришли на помощь и киевляне с их союзниками, которые тоже не успели залечить раны после разгрома на Калке.