Нет, это явно была не любовь с первого взгляда! Тяжелейшей формы умопомешательство, вот что это было такое! Я потеряла рассудок – похоже, что иного объяснения моему нынешнему состоянию не было и быть не могло.
Однако сути это не меняло. Ведь я все еще была здесь, и о моем критическом положении никто не знал. Я должна была любой ценой привести себя в чувство, но, к сожалению, все мои попытки достичь этой цели были тщетны. В полном смятении чувств я увещевала себя:
«Арина, успокойся! Успокойся, истеричная девчонка! Этот парень не твой! Он приехал забрать свою жену или девушку! Ты для него не существуешь и никогда не будешь существовать! Пойми это и возьми себя в руки! Этот мужчина не для тебя! Ты сама прекрасно знаешь, что он никогда на тебя не взглянет! Так о чем вообще переживать?»
Все это было разумно и обосновано, но абсолютно бессильно против той неудержимой бури чувств, что овладела моим сердцем и рассудком. Я ничего не могла с собой поделать. Мне чудилось, что этот парень – самый близкий и родной человек в моей жизни, просто ненадолго забытый. Я бы, наверно, точно также смотрела на Артема, если б не видела его несколько лет. Хотя, думаю, и тогда бы мое состояние не было таким хаотическим.
Я знала, что этот человек никогда меня не заметит, никогда не узнает о моем существовании. Но все же при мысли о том, что он сейчас подойдет к какой-нибудь посторонней девушке, поцелует ее и равнодушно уведет мимо меня, я готова была разрыдаться прямо посреди этой толпы, без всякого страха за неизбежный в таком случае позор.
И то, чего я боялась, свершилось.
Мой столь неожиданно обретенный кумир внезапно увидел кого-то в толпе и стал быстро подниматься на парковую площадь. Я обернулась и увидела в той стороне, куда он смотрел, роскошную длинноногую блондинку в ярко-алом платье. Что уж тут говорить, я бы не смогла с ней конкурировать. Но, странно, когда я ее увидела, мое отчаяние не только не ослабело, но напротив – многократно возросло. И дело было не в том, что она неизмеримо превосходила меня и по росту, и по красоте, нет, эта боль была вызвана не завистью и даже не ненавистью. Просто я точно знала, что она не может любить его так, как любила бы я.
Ей нужно было от него все что угодно, но только не то, чего желала я: иметь твердую уверенность в том, что он счастлив, и что его жизнь и душа находятся в полной безопасности. Она ничего подобного не чувствовала. При всех своих внешних достоинствах она стоила его не больше, чем я. А, скорее всего, гораздо меньше.