Я успокоилась. Вероятно, так на меня подействовало тепло или уютная обстановка, а может, та неясная энергия, которая проникла в меня через крепкую сильную ладонь этого парня. Я ничего точно не знала, но больше не испытывала ни тревоги, ни волнения. Я была собрана и невозмутима, хотя и не сомневалась, что предстоявший мне разговор обещал оказаться самым необычным, напряженным и странным из всех, которые я когда-либо вела в своей жизни.
Так оно и вышло, но тогда я еще даже вообразить себе не могла, какое огромное влияние окажет этот разговор на всю мою жизнь, и какие тотальные последствия вызовет! Тогда я еще ничего не знала.
После того, как официант ушел, Влад повернулся ко мне и виновато спросил:
– Ты согрелась?
Я кивнула.
– Точно?
– Точно. Мне теперь даже жарко.
– Вот и прекрасно. Я не дам тебе заболеть, можешь быть уверена. Снаружи ты уже прогрета, осталось еще протопить изнутри, и ты в полной безопасности.
Его тон, когда он говорил все это, был так серьезен и решителен, что я невольно рассмеялась. Рассмеялась и тут же пожалела об этом. Ведь он мог обидеться на меня, решив, что я насмехаюсь над его попытками добиться моего прощения!
Но я ошиблась. В ответ на мой смех Влад улыбнулся, и в этой улыбке сквозила немалая доля облегчения:
– Я не вижу в твоем взгляде ни гнева, ни неприязни. Значит ли это, что ты не сердишься на меня? За то, что я опоздал на целых двадцать минут?
Я прочистила горло и постаралась как можно внятнее произнести:
– Ни в коем случае. Разве я могу сердиться на человека, который так раскаивается, да еще и делает все, чтобы меня смягчить?
Эта фраза оказалась для меня слишком длинной. Под конец мой голос дрогнул и зазвучал тоненько и жалко, как писк новорожденного котенка (по крайней мере, мне так показалось). Хуже того, я вдруг решила, что брякнула какую-то глупость, и теперь меня одолевал страх, как бы мой собеседник не принял меня за манерную, ничего не соображающую курицу. Но и в этот раз я мыслила ошибочно. Влад не увидел в моих словах ничего глупого или смешного. Наоборот, они его заметно успокоили.
– Я рад это слышать. Не все девушки умеют прощать, в особенности пренебрежительное к себе отношение. В какой-то степени это, возможно, и правильно, но иногда бывает очень жестоко и несправедливо. Ведь в большинстве случаев ими пренебрегают не нарочно, а по воле неизбежных обстоятельств.