Папа искал телефон и не находил. Секунд двадцать он водил один и тот же полукруг. И ничего не находил. Я решила помочь ему.
Интересно, подумала я, как чувствует себя теперь эта женщина из Икряного. Что делает, жива ли вообще, родила ли сына.
До меня не доходит, что у меня, может быть, есть брат.
Нужно сходить за его телефоном. Значит, нужно встать. Я встала со стула. И нужно пойти. Я вышла из комнаты.
И я услышала его изменённый голос:
– Доча, ничего, что я это всё тебе рассказываю?
– Нет. Что тут такого? – сама себе аж поверила.
Идиллия у меня с отцом, просто идиллия. Схватила за ручки и втащила рюкзак, как пленного, в полутёмную комнату. Развернула. Достала маленькую сумочку. В ней не было телефона.
– Блииииииин, – папа начал расстраиваться. – Я ж его туда вниз положил. Он через щель, наверное, вывалился.
«Женщина из Икряного, ты что творишь?», – думаю. «А ты и впрямь колдунья, женщина из Икряного».
Я ищу во всех карманах. Телефон не находится.
И мы сидим и молчим.
Вдруг приходит мысль. А ведь это измена. Он изменил маме.
В моей семье разве было мало любви? Нет, они всегда смеялись вроде бы, когда я видела их вместе. Они обнимались. И прозвища друг другу давали. Всё было: ссоры, скандалы, но и любовь была. Мне кажется.
Но когда появилась эта реальная женщина, я, видимо, провела черту между прошлым и этим днём. Весь мой такой собранный и уверенный отец, потерявший телефон, лежащий с болью в спине, жаловался, вернее, сожалел, что признался. И темнота комнаты его уменьшила. И меня уменьшила.
И как к надежде я возвращалась к блестящей дороге, у которой он стоял тридцать шесть лет назад и ввязывался по молодости в драку.
Зачем-то мне нужно было узнать об этой женщине и даже попытаться с ней познакомиться.
Сидела и смотрела на отца своего с его новыми хворями, или как назвать эту новоявленную боль в спине, вместе с потерянным телефоном и новым статусом, который не произносится в случае одиноких уменьшенных людей.
Мы с ним прилетели порознь. Сначала я, потом он. Теперь мы оба загорели, получили много впечатлений от красот, от океана, от солнца, от всего. И мы шли однажды молча вечером по берегу. Я прошла немного вперёд. Мы с папой никогда не умели ходить вместе, всегда кто-то впереди, а кто-то плетётся. И мне показалось, что он снимает на смартфон, как я иду. И комментирует: «Моя средняя дочь. Кых-кых-кых».