Поломка главного двигателя в результате децентровки – главная беда судов Хабаровской серии. Такая же беда случится тридцать лет спустя с «Профессором Гагаринским». В Охотском море. Правда летом и в штиль. В самом деле, что может сделать сухопутный завод в городе с разбойничьим именем. Судно построено, как и все строилось в СССР, с учетом максимальной возможности использования в военное время. Высоченные комингсы, о которые сбиваешь ноги, узкие проходы, неразворотливые тамбура, крохотные неудобные каюты. Зато блок санитарной обработки огромный. Потом из него сауну сделали. После просторных «поляков» и огромных «немцев» «Валера» вызывал тоску. Все кургузое, все нелепое. Но такова иерархическая система. Если тебя из старших инженеров назначают начальником отряда – ступай на отечественные «Урываев» и «Фролов». Туда же назначали штрафников, пострадавших от водки и женщин. Сработался на «хабаровчанах» – жди вакансии на «финны», суда ледового класса, заботливо построенные на верфях города Турку. Хорошие, просторные каюты с ванной комнатой, холодильник «Розенлев». Но – ледовый класс. Ходят в Охотское и Берингово. А нам нужен Сингапур. Поэтому ждешь «Волну», «Прилив» или «Прибой» Гданьской постройки. Каюты скромнее, но там, где на Клиффорд-пирсе малайцы тоненькими голосами кричат «Вольна, Вольна» или «Уривай» они бывают чаще, чем в родном порту. И как апофеоз, как награда, под старость лет – плавучие города из Германской Демократической: «Академик Ширшов» и «Академик Королев». Экипаж 120 человек, комфорт, прикомандированные москвичи в нелепых шортах. Гарантированное участие во всех международных экспедициях. Все потом. Сейчас дрейфующий «Уругвай»
Капитан на завтраке в кают-компании на меня странно смотрел. Лицо неподвижное, глаза тоже. По щекам слезы текут. Огляделся – может с одеждой непорядок. «Папа» строгих правил, в спортивных трусах и вьетнамках за стол не пускает. На выходе спрашиваю у «второго». – Что с Пелынским? – Болеет «Папа», сердцем мается, за аварию переживает. – Он то здесь причем? – Кэп за все в ответе. Настоящий капитан за хорошую работу готов все простить. Пьянку, драку, чужую бабу… Не таковы помполиты….
Первый помощник капитана Светкин мужчина представительный, седой и глупый. В шесть утра судовая трансляция щелкнула и его мерзким баритоном оповестила. – Сегодня ночью капитан научно-исследовательского судна «Профессор Валериан Урываев» Сергей Иванонович Пелынский скончался в результате сердечного приступа. Пароход взволнован. На лице старпома плохо скрываемая радость и очевидное волнение. Он будет исполнять обязанности. Дождался «капитанского часа». Моряки в курилке шепчутся. – Доктор говорит инсульт… – Куда его? – В морозильную, конечно, с тушами коровьими рядом. – Артельный, ты смотри, того, по ошибке не рубани… – Молчи, дурак!