А потому что в этой реальности и они, и я были обречены на неудачу.
Что до моего убийства, то ведь кто-нибудь «всегда» собирается (собирался и будет собираться) убить своего бога и императора. Собираться – это человеческое, даже избыточно «слишком человеческое» в человеческом существе: Тоже стать богом – административно. Взобраться по социальным ступеням (прообраз христианской лествицы). Механически сделать божественную карьеру. Deus ex machina, как это по римски.
Вы скажете: Как это, стать богом? Я скажу: Для этого в моём язычестве есть первое и единственное условие! Следует «убить» предшественника-бога (так или и'наче, но «освободить себе место» на Олимпе: Ежели и не физически, то превзойдя гордыней). Что равноценно суициду (тому или иному): В нашем невидимом мире сущностей мы никого не убиваем, только себя.
Суицид, так сказать, прошлой божественности, осознавшей свою пошлость. Надежда, что после суицида наступит новая божественность. Что тут скажешь? Лучше молчать.
Данный тезис (о неизбежном суициде пошлости) я не буду растолковывать: Если надо объяснять, то не надо объяснять (будущая поэтесса, гиперборейская Сафо – Зинаида Гиппиус). Или, если вам неведомы поэтические тексты будущих гипербореев, вот вам латынь: «Не дано увидеть те силы, которые позволено только ощущать. Apuleius древнеримский писатель и поэт, философ-платоник, ритор, автор знаменитого романа «Метаморфозы».
И избежать такого (своего ли, чужого) само-и-богоубийства невозможно. Никоим логическим образом. Таким образом логический фундамент римского мира всегда подмывался логическими же течениями человеческих (мысленных, но не только) нечистот (под каждым видимым и невидимым миром миром есть его канализация, любому инженеру известно).
Поэтому! Если я хочу (то есть должен) укрепить фундамент моего мира, я попытаюсь сделать так, чтобы самоубийство бога (в себе ли, ещё где-либо) перестало быть причиной успеха.
Потому все мои реформы административного управления империей сводились к одному: Обессмыслить саму возможность перешагивать через ступени в божественной карьере амбициозного претендента. Не то чтобы сделать её невозможной, но лишить смысла. Поскольку, убрав одного бога (императора) с Олимпа (трона), соискатель тотчас находит на его месте заместителя, которому это место заранее отдано.