Традиции требовали, чтобы, когда начиналось Закрытие, двери в небесную башню были символически заперты на закате, – и это было подтверждение тому, что жрецы остаются изолированными до самого солнцестояния. Наранпа же никогда не была так рада услышать грохот закрывающихся тяжелых деревянных дверей. На целых двадцать дней они будут отрезаны от внешнего мира, и ее предполагаемые убийцы останутся снаружи.
– Это был насыщенный день! – провозгласил Хайсан за ее спиной, и она так сильно вздрогнула, что чуть не упала. О небеса, ей надо успокоиться! – Мы ведь соберемся на Конклав, чтобы обсудить протокол Закрытия, когда луна будет в зените?
Она оглядела рассыпавшуюся по первому этажу толпу:
– Разумеется. А пока я предлагаю всем отдохнуть, чтобы мы могли с новыми силами явиться на Конклав.
Хайсан закивал, бормоча:
– Да, да. – И оставшиеся люди постепенно начали расходиться, разбредаясь по своим комнатам или собираясь вкусить последний ужин на террассе, прежде чем начнется пост Закрытия. Наранпа заставила их всех поклясться, что никто не обмолвится о том, что произошло на Солнечной Скале, но при этом не сомневалась, что сплетни все-таки расползутся.
Она остановила проходившую мимо прислугу и приказала принести ей в комнату столь любимого крепкого темного чая. Конечно, пока была такая возможность, нужно было еще и перекусить, но у нее не было аппетита.
Когда прислуга ушла, Наранпа поднялась на четвертый этаж в свою комнату. Ей и в голову не пришло приказать, чтобы перед тем, как она войдет, спальню проверили на предмет незваных гостей, и внезапно она поняла, что не хочет заходить внутрь. Здравомыслие, конечно, подсказывало ей, что никто не посмеет нарушить границы небесной башни, а потому она здесь в безопасности.
И все же…
Нет, она не будет трусить! Она распахнула дверь, смело вошла в комнату и чуть не упала в обморок.
Иктан расслабленно, как кошка, сидел на лавке у ее кровати.
– Эффектно! – пробормотал он.
– О Небеса! – Она прижала руку к груди. – Небеса! – повторила она снова. – У меня чуть сердце не разорвалось от страха, Иктан! Не делай так больше!
Он пожал плечами, явно не раскаиваясь.
– Ты молода и вполне здорова. Думаю, твое сердце способно выдержать это.
– Ты не знаешь, на что способно мое сердце, – съязвила она, раздраженная его пренебрежительным отношением. И тут же пожалела об этом.