Молчание.
– А ну-ка вылезай оттуда! Сейчас ты у меня получишь!
Люсьен де Фижак бросился и резко отодвинул ширму. Дени выставил руки перед собой и попятился к стенке.
– Папа, извини! Извини, папочка! Не надо!..
Отец схватил Дени за шкирку и выволок на середину комнаты.
– Я покажу тебе, как не слушаться! Ишь, всю мастерскую мне разворотил, щенок! Снимай штаны!
– Люсьен, прекрати! – Голос у двери звучал так, что ему невозможно было не подчиниться. Де Фижак выпустил Дени, но тут же огрызнулся:
– Не вмешивайся! Это мой сын, и я сам решаю, как его воспитывать!
Мальчик юркнул к выходу. В дверном проёме стоял дядя Габриэль. Папа называл своего лучшего друга «Ленуар», «Чёрный». Дени точно не знал, фамилия это или прозвище. Мама говорила, что, даже если у дяди Габриэля усы, волосы и костюм были чернее золы, душа у него добрая. И глаза голубые. Чуть что, мама всегда советовала обратиться за советом к Чёрному.
Дядя Габриэль пригладил широкой ладонью густые волосы и почесал небритую щеку.
– Ты с кем тут сражался, малец?
– С немцами.
– Победил?
– Ага.
– Люсьен, твой сын победил бошей! Причем, судя по всему, победа была разгромной, а ты скандалишь.
Габриэль взял листок бумаги и, сев на пол, сложил из него кораблик.
– Держи, парень! Давай это будет «Дункан», бригантина, на которой дети капитана Гранта отправились искать отца и совершили кругосветное путешествие. Продвигаясь со скоростью пятнадцать узлов, они добрались до мыса Горн и…
– Ты бы лучше помог порядок навести, а не языком трепал, – проворчал де Фижак.
Дени взял у Габриэля кораблик, кивнул ему и исчез за дверью.
– К матери побежал жаловаться.
– А Беатрис дома?
– Да, она с младшими у матери моей на втором этаже.
Когда-то доходный дом на улице Бонапарта купил дед Люсьена. Постепенно квартирантов заменили младшие де Фижаки, а потом их дети и внуки. Сегодня весь дом принадлежал одной семье, соседи его так и называли: «улей де Фижаков». Жили небогато, но прилично. Сам Люсьен давно обзавёлся женой, тремя детьми и лысиной. Он зарабатывал на хлеб тем, что писал на заказ портреты. Свою мастерскую он считал крепостью и убежищем и методично защищал её от любых посягательств многочисленных родственников и детей.
– Я же не со зла! Здешнюю вонь от керосина и льняного масла может спокойно выносить только мистер Флинт…