– Каррамба! Каррамба! – отозвался попугай.
– …детям нужны не папины картины, а свежий воздух и движение! К тому же, если они мне портрет какой попортят, сами потом без курицы на обед останутся. Вот будут у тебя свои дети, увидишь, как с ними трудно.
– Хотелось бы. – Габриэль поднялся с пола и молча отряхнулся.
– Ленуар, хм, извини, я не хотел… Я тебя что позвал-то сегодня. С натурщицей новой познакомился. Выходил из лавки художников на улице Мабийон, а она стоит у кондитерской «Медичи» и с аппетитом надкусывает пирожное «Пари-Брест». В общем, напомнила она мне её. Такая рыжая, в очках… Ну, сам увидишь!
– Ну зачем ты это делаешь? Столько лет прошло…
– Прошло-то прошло, но ты ведь её так и не забыл.
– Как я её могу забыть?
– Пора забыть, Габриэль. Элизу не спасти и не вернуть. Хватит уже траур носить, у тебя ещё вся жизнь впереди. Надо и о себе подумать. Это я тебе как её брат и как твой лучший друг говорю.
В дверь квартиры постучали. Де Фижак открыл, и в комнату вошла совсем юная девушка в очках. Она деловито протянула Габриэлю руку и представилась:
– Анаис Марино. Люсьен не предупредил меня, что будет не один. Вы тоже художник?
Девушка действительно очень походила на Элизу. Те же зелёные глаза и усыпанный веснушками нос. Та же подростковая угловатость. Только волосы у неё были аккуратно уложены на затылке, а Элиза любила косы.
– Ваш друг немой? – обратилась девушка к Люсьену.
– Гм, нет, – возразил Габриэль.
– Так вы художник?
– Я… Я поэт. – Ему показалось неуместным портить девушке настроение, называя свою истинную профессию.
– О, как Гийом Аполлинер?
– Как Жан-Батист Мольер!
– Предпочитаете классику?
– Люблю хорошую литературу.
– Это Габриэль Фульк Ленуар, – представил друга Люсьен.
Девушка вскинула тонкую бровь:
– «Фульк»? Какое странное второе имя. Немецкое? Как «фольк» – «народ»?
– Вам виднее, мадемуазель, – ответил Габриэль.
– Это старинное имя его предков, герцогов Анжуйских! Отец Габриэля увлекался историей, вот и выбрал такое имечко для своего отпрыска, – доверительным тоном сообщил Люсьен.
– Я польщена, что сегодня меня будет рисовать потомок герцогов Анжуйских. Кажется, от них начинается ветвь династии Плантагенетов. Английские короли тоже у вас в родственниках?
– В дальних. Настолько дальних, что я давно не считаю себя джентльменом.