То ли на себя серчал, что проговорился, то ли на меня, что я распознал. Родители его умерли, а он никого из них хоронить не явился.
Неловкость какая-то приключилась. Видимо, и сталбыть это заметил и от меня отстал.
Переключился на деда лысого.
– Чайку попьём с мороза, штоль?
Они вместе едут? А сразу я и не сказал бы.
Дедок ничего не ответил. Его согласия, наверное, и не требовалось. Сталбыть сам знал, что делать и когда. Он поднялся со своей полки и пошёл к проводнице. Теперь обнаружилось, что он сильно хромает на правую ногу, прямо-таки волочит её.
Я слышал, как он произнёс своим низким голосом:
– Нам бы чаю, хозяйка.
– Вон кипяток.
– А чай?
– А чая нет! – сухо отрезала проводница. – И сахару нет.
– Везде бывает в поездах, а тута – што?
– Так то в поездах. А «тута» мотаня!
Мотаня, стало быть – диагноз. Понятные дела.
– Непорядок, сталбыть. Железная дорога. Это не цирк какой.
На это проводница промолчала.
– А в других вагонах – што? Есть чай там?
И снова молчание в ответ.
Вот у меня в сумке были и сахар, и чай, и даже кофе.
– Жалобу напишу,– посулил сталбыть.
Я поднялся с полки и направился к нему. Сталбыть стоял у открытой двери служебного отделения и был мрачнее тучи. Я заглянул к проводнице. Она стояла к нам спиной. В платке, но уже без клетчатого пальто.
– Как же без чая пассажиров везёте до самого утра? – сказал я в эту спину.
И мне тоже не ответила.
Тут в коридоре послышались шаги.
– Позвольте! – услышал я мужской голос.
Тоже проводник. Но в форме. Лицо с усами. Выглядел солидно. Он зыркнул в наши лица быстрым оценивающим взглядом.
– И у вас в вагоне тоже чаю нет? – спросил у него мой попутчик.
– Чего же нет? – не согласился усатый, и в нём сразу угадался начальник поезда. – Это железная дорога! Чай есть всегда! – отчеканил он.
– У нас вот нету.
– Как – «нету»?! – непритворно изумился усатый и воззрился на нашу проводницу.
Что-то такое он в ней вдруг разглядел, что тут же сказал нам:
– Вы на свои места пройдите, очень вас прошу. Чай будет сию секунду!
Выпроваживал нас.
– И свет! – потребовал Пётр Тимофеевич. – Темно, как в лесе!
– И свет будет, а как же.
Мы ещё только направились к своим полкам, а в служебном отделении защёлкали переключатели пульта управления и в большом коридоре вспыхнули лампы. При их свете я снова обратил внимание на то, как волочит ногу сталбыть.