В самый центр города Богис соваться не стал, дабы не смешить хозяев постоялых дворов своим полупустым кошелём. Порт и окрестности мануфактур не привлекли юношу по иным соображениям. Там заведомо полно проходимцев. Волей-неволей пришлось идти поближе к торговому кварталу, в котором тоже хватает разного рода жулья, но и совсем уж бесчинств не должно быть. Как известно, большие деньги, любят тишину. Вот негоцианты и стараются её поддерживать. Потому в их квартале могут облапошить, раздеть за игрой в кости или карты, продать подлинный палец Святого Дунно, причём, если взять больше двух дюжин – по крайне выгодной цене. Но для человека неимущего эти неудобства не выглядят чем-то стоящим внимания. Зато не придётся опасаться, что среди ночи вломятся некие молодцы с остро отточенными железками. Подобного рода ребята обычно сперва зарежут человека, а уж потом разглядят, что взять-то нечего. Хоть и жил Богис в глухой провинции, а подобных историй слышал порядком.
В постоялых дворах и трактирах молодой рок-Кадер смыслил мало, потому остановил выбор на заведении, носящем имя «Дуб и топор». Отчего ему глянулось именно это место, Богис сам бы не сказал. Оно отличалось от соседей, так же примыкающих к торговому кварталу, разве что вывеской.
Рок-Кадер сговорился с хозяином о цене в один талер за седьмицу и тут же оплатил неделю. Этот широкий, но необходимый жест ополовинил достояние юноши. Решив ковать железо, пока оно горячо, Богис разузнал, кого из сеньоров можно застать ныне в столице. Результаты расспросов вызвали у него изрядную досаду. Из всех персон, достойных внимания, рассчитывать приходилось на графа Кофордского и графа Самерсийского. Не самые могущественные владыки. Однако надеяться, что за ближайшие семь дней в Далташ понаедут все остальные, не приходилось. Как бы и эти не отправились в путь.
Потому Богис наскоро выбил пыль из одежды и почистил сапоги. Что поделаешь, отсутствие слуг и сменного платья заставило опуститься до труда не вполне уместного для воина. В походе – дело иное. Но в столице…
Правда, комната, доставшаяся юноше, весьма способствовала обузданию гордыни. Более чем скромно. После того, как сюда поставили топчан с соломенным тюфяком, места осталось – два шага в ширину, да шесть в глубину. Распаковывать пожитки Богис не стал, равно как и обедать. Время поджимало. Когда заканчиваются приёмные часы у вельмож, хозяин «Дуба и топора» не знал, и рок-Кадер опасался, как бы не опоздать. Он до крайности волновался, ибо полагал, будто сейчас решается его судьба. Заблуждение вполне простительное. Откуда ему было знать, что это случится гораздо позже?