– Мы собирались в выходные с Юлием встретиться, – наконец заговорила Антонина. – Но у меня не получилось, племянница попросила с детьми посидеть. В воскресенье утром я с ним разговаривала. Он сказал, что вечер проведет с дамой. Шутил, как обычно.
– С какой дамой? – насторожился Павел.
– Понятия не имею. Он не сказал, я не спросила. Но не с Агатой, та говорила, что давно Юлия не видела.
Появилась конкретная цель. Надо найти даму.
Это хорошо, что цель появилась. Можно начать что-то предпринимать, а не бездействовать.
– Когда похороны, Паша?
– Не решил еще. Определюсь, позвоню.
Антонина, помолчав, попрощалась.
Павел положил телефон на стол, снова тронул мышь. Встал, подошел к окну. От безоблачного неба стало еще противнее. Он обернулся, заметил собственное отражение в стекле книжного шкафа.
Не мешало бы сбросить килограммов десять-пятнадцать. В отличие от сухощавого дяди Павел постепенно превращался в толстячка.
Впрочем, собственная внешность его беспокоила мало.
Телефон зазвонил, Павел подошел к столу. Номер на экране высветился незнакомый.
– Да, – неохотно ответил он.
– Пашенька! – ласково откликнулся женский голос, слышать который не хотелось. – Здравствуй.
– Привет, – обреченно выдохнул он.
– Как дела, сынок?
Когда она называла его сынком, у Павла от отвращения перехватывало дыхание.
– Что тебе надо?
– Паша… – Голос стал несчастным.
– Что тебе надо?
– Не могу дозвониться Юлию…
Сейчас у нее на глазах наверняка появились слезы. Их общение всегда заканчивалось ее подступающими слезами, которые она пыталась скрыть. А может быть, наоборот, пыталась слезами вызвать жалость.
– Подожди! – перебил Павел, вспомнив, что номер на экране высветился российский. – Ты в Москве?
– Да, я приехала в Москву неделю назад. Устроилась в отеле.
Она никогда не останавливалась у Юлия, только в гостиницах, даже когда была жива бабушка, а маленький Павел еще не ненавидел свою мать. Она приносила ему игрушки, и они гуляли где-нибудь в парке.
Тогда он очень по ней скучал.
Ненавидеть ее он стал лет с семи.
– Юлий умер.
– Что?! – прошептала мать. – Когда?
– В понедельник утром.
– Боже мой!.. Отчего?.. Он выглядел вполне здоровым…
– Когда ты его видела? – быстро спросил Павел.
– Я его не видела… – запнулась мать. – Я говорила с ним по телефону. Мы собирались встретиться в выходные, но не встретились. Боже мой… У него был тяжелый характер, но…